Выбрать главу

Впрочем, Ларс-то как раз на факультете жизни.

"Впрочем, безумная леди Сейкен, любительница создавать кровожадных мерзких уродцев, тоже была с факультета жизни", — передразнил бы Джеймс.

Вкусно. Можно действительно нормально поесть и хотя бы на полчасика перестать терзаться, тосковать и ругать себя на все лады. Родители Ларса, их присутствие, редкие и ненавязчивые вопросы, меня удивительным образом не напрягают, даже несмотря на то, что они взрослые.

Мы тоже — взрослые. Хорошо бы уже не только это запомнить, но и понять. Сегодня первое мая, и до моего восемнадцатилетия остаётся двадцать пять дней. А вот дни рождения Габа и Ларса прошли весной, в начале и конце марта, и мы их вообще не отмечали — и парни как-то не хотели, и в целом, настроения не было.

После ужина я помогаю миссис Андрерсон собрать тарелки и, преодолевая её слабое сопротивление, напрашиваюсь помочь с уборкой и мытьём посуды, лишний раз радуясь тому, как хорошо, что у нас на хуторе налажен водопровод, обычный для крупных городов, но достаточно редкий за их пределами. Вода течёт прохладная, но это такие мелочи.

На небольшой тесной кухне место нашлось только для нас двоих, и я, глубоко вздохнув, начала:

— Миссис Андерсон, позвольте задать вам один вопрос, — сказать по правде, я была уверена, что не получу никакого ответа или, в лучшем случае, рекомендацию обратиться к сэру Александру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, Джейма? — совершенно спокойно отозвалась она.

— Ведь это же вы рассказали моему отцу о поступлении в Академию Безмолвия? Почему именно туда?

— У Ларса какие-то проблемы в Академии? — теперь женщина смотрела прямо мне в глаза, тревожно, жалко. — Какие-то серьёзные проблемы?

— Нет, — растерялась я, словно сама мысль о том, что у кого-то ещё могут быть проблемы, казалась абсурдной. Но у Ларса вне контекста меня действительно не было никаких проблем! Если бы не я, моё трёклятое любопытство и прочее, он бы просто учился, просто спокойно закончил бы учебный год, но, увы, — Нет, у него всё нормально, ну, насколько это может быть… Я имела в виду, что там бывало всякое… — неожиданно вспомнила, что рассказывать про Академию за её пределами вроде как запрещено — и не стала проверять. — Как вы вообще про неё узнали?

Мать Ларса снова отвернулась и поставила передо мной стопку чистых тарелок, которые я принялась вытирать чистым полотенцем.

— Я столько лет тебя знаю, Джейми. Почему-то так и думала, что если кто и придёт с вопросами, так это ты, а не Ларс. Ты всегда была такая разумная и… пытливая девочка.

— В каком смысле? — насторожилась я.

— Ты знаешь, что дара у нас с Александром нет, а у Ларса он есть, — негромко продолжила миссис Андерсон. — Дар передаётся по наследству.

Мне захотелось застонать и стукнуться головой об стену. А ещё — попросить её не продолжать, потому что я не должна была это слушать. Точнее, слушать это всё должна была не я.

— Мы были уже лет пять женаты. Детей не было и не было, а нам очень, очень их хотелось — всё-таки настоящая семья начинается с ребёнка. Соседи сплетничали, родители с этого вопроса каждое письмо начинали. И, в общем, так получилось, что однажды нам оставили… мальчика.

— Как это — "оставили"?

— Мы жили тогда не здесь, в одной деревне, ближе к Торону. У нас был очень большой дом, мужу ещё от его родителей достался. Когда кто-то из чужаков появлялся в наших краях проездом и нуждался на ночь-другую в крыше над головой, соседи всегда к нам направляли переночевать, за небольшие деньги — ужин и постой, это было неплохим подспорьем. И вот однажды у нас остановилась пара с маленьким ребёнком. Мужчина и женщина. Они казались такими… приличными, обеспеченными, городскими. Заплатили вперёд и в два раза больше, чем мы просили, от ужина отказались. Мы не ожидали никакого подвоха… А на утро проснулись от надрывного детского крика. Они пропали, а младенец остался.

Я молчала, протирая одну и ту же тарелку в сотый раз.

— Конечно, мы их искали, но недолго. Какой был в этом смысл, если они сами бросили малыша? Мы так хотели ребёнка, а отдавать его в сиротский приют… одним словом, мы переехали, назвали мальчика Ларсом и растили, как своего, не вспоминая о том, что в его жизни были другие родители. Спустя несколько лет я сама родила ещё двоих. Мы думали, что боги благословили нас за доброе дело. И Ларс — хороший сын, мы ни разу не пожалели о принятом тогда решении. Даже когда у него открылся дар, мы убеждали себя, что это хорошо. Для него хорошо — столько возможностей, хотя у нас и не было денег на достойное образование. Но потом, примерно за два года до поступления, к Александру в лавку зашёл человек.