Не думала, что я буду так хотеть… обратно. Особенно в пятницу! Особенно в эту пятницу, когда я всеми правдами и неправдами убедила Ларса и Габа, что хочу позаниматься одна, повторить кое-какой материал, и им нет нужды меня развлекать и можно идти к собратьям по разуму, первичным половым признакам и уборной.
Поду-умаешь!
В комнате я обнаружила Мэй и едва сдержала недовольную гримасу. Ну нет у девчонок такого дружного братства, то есть, сестринства… Даже слова-то такого нет! Все сами по себе, шушукаются по углам и сплетничают, завидуют и ревнуют, мрак.
Но душа-то требовала пятницы, хоть какой-нибудь… В полный голос.
— Какие планы? — спросила я уныло склубочившуюся на кровати Мэй.
— Планы? — соседка даже вопроса не поняла. — Что ты имеешь в виду?
— Ну, я новенькая, никого здесь не знаю. Как у вас тут принято? Может быть, соберёмся, познакомимся?
Глаза у Мэй округлились, словно я предложила ей устроить закрытую оргию.
— Ну-у-у…
— Вы никогда так не собирались? — не поверила я. — А почему бы и нет?
Как ни удивительно, спонтанный девичник-таки сложился. Кроме меня, соседки Мэй, любящей бродить во сне, черноволосой и черноглазой Арты, давней знакомой по факультету смерти, Криды, которую я когда-то вела на бал первокурсников, собралось ещё восемь девчонок. Несмотря на то, что они все уже почти как год учились вместе, а я вроде как была лицом новым, казалось, что это они все пришли ко мне в гости, и теперь растерянно мнутся у входа. Атмосфера взаимной неловкости была столь ощутима, хоть ножом режь да на хлеб намазывай, как любил поговаривать отец.
— Двенадцать, — хмыкнула я. — Опять двенадцать. Просто любимое академическое число.
— Это же понятно, — пожимает плечами Арта. — В Академии трансформаций нумерологию даже изучают, как добровольно-обязательный спецкурс. Не просто так это всё. Каждое число несёт в себе свой заряд и посыл. А число двенадцать вообще особенное.
— Двенадцать месяцев? — подала голос ещё одна темноволосая девчонка, чьего имени я не знала.
— Ну, не только, — почти с удовольствием заявила Арта, подтягивая под себя стройные босые ноги. — Единство двойки и единицы, женского и мужского энергий, анимы и анимуса, двенадцать демонов и двенадцать изначальных богов.
— А ещё, — добавила Крида. — Во многих рецептах зелий нужно добавлять по двенадцать капель или частей тех или иных ингредиентов.
Мы хором задумались.
— Всё не так просто, — глубокомысленно заключила Арта, и пауза повисла снова, правда, уже не такая тяжелая, как первоначальная.
— Давайте сыграем в одну игру, — предложила я, в глубине души поражаясь откуда-то проснувшимся лидерско-организаторским талантам — ну или как минимум просто устремлениям. Инертных отмалчивающихся девиц хотелось встряхнуть за шкирку каждую — драгоценное время говорения уходило, истекало, я чувствовала каждую песчинку из незримых песочных часов. — Называется "истина или ложь". Заодно и познакомимся, только вот мухлевать нельзя.
На объяснение правил ушло непростительно много времени — ещё минут десять. По идее, нужно было писать записки, складывать их в мешки или шляпы, но с учётом ограниченности времени я решила обойтись высказываниями вслух. Да и другого такого случая познакомиться с голосами своих однокурсниц могло ещё долго не предвидится.
Миниатюрная тоненькая Крида, которая смотрелась изящной даже рядом с Джеймсом Ласки, смущенно и слегка кокетливо оглядела наш тесный кружок.
— Мне нравится мальчик с факультета смерти, у меня аллергия на устрицы, и однажды в детстве я заставила землю провалится под ногами девчонки, жившей по соседству, так, что она сломала лодыжку и не пошла на школьные танцы!
— Устрицы, — пробасила полненькая Лира. — Устрицы это явная ложь, потому что очевидно, что ты их даже в глаза не видела!
— Не угадала! — хихикнула Крида. — У меня двоюродный дядя — моряк.
— Тогда про ногу.
— Нет!
— Но это значит, что… Алекс? Или Ларсен?! Кри-ида!
— А почему мне вообще должен кто-то нравиться?
— Между прочим, — подала голос яркая блондинка Эрна. — У нас ещё и новенький есть, Лен. Тоже ничего, хотя Ларсу, конечно, и в подмётки не годиться.