А вот Диргайраш — был нейтральной стороной. Так же как морские ведьмы. Скоробеевы острова привечали и темных, и светлых, если у тех водились деньжата.
И так было, пока ни влюбилась жрица Ириры. Что темным, что светлым на уроках истории рассказывают усеченную версию истории.
Девушку звали Амала, а вот ее возлюбленный был темным, он еще не был посвящен Мраку и странствовал по свету. Встретились они в Сиринте и жрице, он представился как сын рыбака. Дальше история развивалась, так как вам рассказывали. Пару поймали не в первую ночь, когда жрица перестала быть девственницей, а когда она рожала. Уж не знаю, как ей удалось скрыть факт беременности, но факт остается фактом.
Во время родов появилась сама Ирира в окружении старших жриц. И сама же светлая защитница убила паренька. Мрак не мог за него вступиться, раз он ему не посвящен.
Амала родила дочь. Их забрали в храм Ириры. Светлую защитницу взбесило, что жрица нарушила клятву и ее коснулся мужчина и даже больше вместо того чтобы убить того кто ее опозорил, она от него родила. Жрица могла смыть с себя позор, убив ребенка, и после этого ее бы засунули в самый дальний храм и забыли. Но Амала этого не сделала. Защитница в гневе прокляла ребенка и велела утопить. Из окна своей кельи Амала видела, как уносили ее дочь, вот тогда-то жрица и обратилась к Тьме. И Тьма откликнулась, будто того и ждала. Думаю, ее Мрак попросил.
— Так может я? — вырвался невольно вопрос, все-таки почему-то же я поступила в академию.
— Нет, ты простой человек печать проклятия света не спрячешь.
— Тогда как же я смогла поступить? Когда я даже зрение, как настоящая ведьма перестроить не могу, — задумалась я.
— Вот и будет о чем подумать, когда ты будешь у целителей, — сказал Эндан, подливая мне еще вина. — Ты будешь дальше слушать?
— Все замолкла, — заверила я.
Но это только первое событие. Когда паладины разрушили храм, началась охота на ведьм и тех, кого они развратили. И вот тогда к королю Сохэйлю пришел дракон. Ниандгор. Он-то и провел людей к Арддаре.
В то же время исчезли трое из темных защитников. Это: Мрак, Разрушение и Пустота.
— Что с ним стало?
— Никто не знает.
— А что другие трое защитников, что они говорят? — деловито просила я.
— Их двое. Тьма и Хаос. Смерть же иногда общается со своими некромантами и все. Именно благодаря ей они приходят в академию уже со знаниями и навыками. Других же она просто игнорирует.
— Но почему? — вплеснула я, руками выплеснув большую часть вина на плед.
Мне тут же подлили.
— Спроси что полегче. Я только знаю, что от нее ничего не добились.
Интересно, что же такое случилось, что даже им не говорит?
— Тебе дальше-то рассказывать или к целителям?
— Нет, подождут, тем более мне тоже есть то рассказать.
— Да у нас бартер, — обрадовался вампир. — Когда люди все сметающий волной прокатились по материку, драконы предпочли уйти на третий материк. Не знаю, что такого сказал дракону его Повелитель, да только после этого дракон напал на людей, те убили его, а море Мертвецов получило новое имя.
Я со страшим братом был у морских ведьм, мы просили помощи, но они отказали, заявив, что у них и так слишком много беженцев. А когда мы вернулись домой, узрели только дымящиеся развалины.
Пять лет нас загоняли и наконец, взяли в Забытых Топях, я потерял брата, вот тогда-то меня и подобрал Гэлеас. Выходил, вылечил и дал новую цель в жизни — месть.
Мы мстили жестоко и кроваво. Уже Тьма и Свет смешались, образовалась новая жизнь, но мне было мало. Я хотел, чтобы по белым улицам Асры текли реки крови, чтобы светлые познали нашу боль.
И тут Совет Чародеев открывает Академию Света и Порядка. Даже полудохлой химере понятно, что необученный молодняк и разрозненные темные станут легкой добычей. И тогда у меня родилась идея создать нашу темную академию.
Я нашел чудом сохранившейся замок вампира. Убедил различных темных, чтобы те пожертвовали свой дух, магию и жизнь. Чтобы обучить и защитить молодых темных, чтобы вместить всех и даже больше.
И тогда тот за кем гонялась лучшие охотники и связки, сам явился во дворец дабы просить об открытии темной академии. Ох, какой тогда был визг. Нельзя позволять темным обучаться, от них и так житья нет!
Хорошо, что я вампир, ты даже не представляешь, сколько раз мне пришлось прикладываться к шеям, чтобы успокоить нервы. Но они забыли, чтовампиры умеют ждать и, в конце концов, у нас появилась своя академия.
С тех пор Гэлеас все время пропадал в столице, что-то вынюхивал, выискивал и находил. Он снабжал нас разработками заклинаний и артефактов, и светлыми дарованиями, которые «делились» своим опытом и знаниями. Вскоре мои выпускники могли на равных потягаться с их. А когда появился первый хаоссит, я прыгал до потолка от счастья.
И так продолжалось пока триста лет назад мы не встретили Лиэль. Светлую чародейку, мы хотели использовать ее, чтобы убрать светлую защитницу Тасму. Так же как нас, так и светлых магов ослабила бы потеря покровительницы магии.
Но Лиэль удалось заглушить мою боль. Она не боялась ни меня, ни других темных и искренне хотела помочь нам всем существовать вместе. Я отдался ее любви как спасательному средству. И вот когда у нас все было готово для ритуала, я сорвал ритуал.
Я спрятал ее у его под носом в своей академии, изменив внешность, спрятав ее суть светлой чародейки. Отыскать чародейку стало наваждением дракона, имена тогда мы стали скрытными друг от друга.
У нас была три чудесных года, а тайные свидания придавали остроту и пикантность. Пока Гэлеас не выманил меня в Асру. В тот год на материке свирепствовала серебряная лихорадка, и дракон, дав мне, противоядие от нее отправил в столицу, сказав, что это поднимает авторитет темных.
Вампир замолчал, отпил прямо из горла, он смотрел перед собой, а видел ее девушку, чьи статуи украшают вход в его кабинет. Сжал кулак, по руке потекла кровьиз пореза и кровь из бокала с вином. Очнулся, стряхнул осколки на пол, и продолжил рассказ:
— Меня не было всего неделю. А когда я вернулся, Гэлеас так радостно меня встретил, сказав, что меня ждет сюрприз, и надо сказать сюрприз получился. Моя Лиэль лежала в центре пентаграммы с разорванным горлом. Что он провел за ритуал я не смог узнать до сих пор. Обезумев от горя, я разрушил башню Затмения. Похоронив Лиэль, я стал одержим идеей остановить Гэлеаса, я перелопатил все библиотеки: Арддары, Ладдары и Диргайраш, нашел тысячу и один способ убить дракона, но мне этого было мало.
И вот когда я разбирал вещи Лиэль, нашел наработки интересного ритуала. Она назвала его «Поцелуй вечности». Я год готовился к ритуалу и вот когда все астральные и астрономические вычисления были готовы, я приступил к непосредственно к ритуалу.
Дракону в вино посыпал снотворное, но все равно своим последним заклинанием он разрушил половину подвала. После того как ты его разбудила и несколько раз проверил выкладки по ним им выходит, что ты не могла разбудить дракона.
— Так это сделала не одна я, а с Арной мы тогда были связаны наказанием Арисы, — припомнила я.
— Да? — посмотрел на меня вампир, вот ведь вылакал почти целую бутылку, а только слегка захмелел, это чтобы надраться, вампиру продеться выложить приличную сумму. — А я думал это вы друг на дружку спереть решили.
А меня уже укачивали мягкие волны, лекарство оборотня и вино вампира отогнали боль.
«Только не усни Эмили, другого шанса так душевно поговорить с ректором может, не представится», — уговаривала я саму себя.
— Частично да, — хихикнула я.
Неслышно подошел оборотень.
— О! Ксар, — обрадовался ему вампир. — Отведи, Эмили к целителям.
— А как же наш бартер? — возмутилась я.
— Ну, хорошо, — согласился Эндан, поставив пустую бутылку рядом с креслом, он подошел к бару и, взяв новую бутылку, вернулся обратно в кресло.