– Что это за порода? – спросила я. С высоты собака казалась маленькой, но ранее я видела, что она доходила хозяину до груди.
– Кавказская овчарка, – сообщил Арий.
Я знала, что данная порода собак считается одной из самых опасных. Раньше эти гиганты защищали людей от волков, да и сейчас использовались в качестве образцовых охранников. Почему школьнику разрешили держать такого страшного зверя? У меня появилась возможность задать этот вопрос лично: в класс вошел Руми. Это был среднего роста молодой человек с лохматыми каштановыми волосами. Он напоминал своего питомца. Не зря говорят, собаки похожи на хозяев.
– Привет, – Руми подошел к нам.
– Рори опять ругала твоего Абая, – с ходу сообщил Арий.
Видимо, у них было заведено ябедничать друг на друга. Аврора скрестила руки на груди. При резком движении многочисленные браслеты на ее запястье брякнули своими разноцветными подвесками.
– Рори – огромная трусишка, – подразнил девушку Руми и резко повернулся ко мне, – ты, видимо, Вита. Приятно познакомиться. Я Тай Руми, но все зовут меня просто Руми.
– Рада знакомству, Руми, – улыбнулась я юноше.
Его мальчишескому лицу придавал мужественности шрам под левым глазом. Четкой отметиной он лежал на щеке и, скорее всего, нес за собой увлекательную историю. Кожа Руми была смуглой. Он выглядел так, будто только что вернулся с жарких островов, где его страстно целовало палящее солнце. На фоне этого врожденного загара зеленые глаза особенно выделялись и были похожи на огни светофора, если бы там горел один цвет.
– Отряхнись, а то грязный, как и твой пес, – приказала Аврора приятелю, – странно, что от тебя еще не воняет, как от него. Вы, наверное, и спите вместе.
Руми послушно убрал грязь со своей толстовки. Слова Авроры его ни капельки не обидели. Судя по всему, он привык к нападкам девушки.
– Рори завидует, потому что у нее отобрали плюшевую жабу, с которой она спала. И теперь ей одиноко холодными ночами, – раздался голос Феликса. Оказывается, он подслушивал наш разговор.
– Тебе что-то непонятно, Феля-беля? – Аврора вскинула вверх черные брови.
– Как по-взрослому, сестричка, – усмехнулся юноша и отвернулся.
– А я помню эту плюшевую жабу, – задумался Арий.
– Заткнись, – Аврора легонько толкнула парня, и браслеты снова пропели свою песенку.
За разговором я и не заметила, что в классе нет человека, о приходе которого я молила еще вчера. Вспомнила об этом только, когда Клим уже появился на пороге кабинета. На него так же, как на меня, уставились, но характер взгляда был другим. Что в нем читалось? Неужели страх? Юноша неторопливо прошел к свободной парте на третьем ряду, ни разу не подняв глаз. Прозвенел звонок, похожий на звук церковных колоколов.
– Садись со мной, – предложила Аврора, – моя соседка по парте сегодня не придет.
– Спасибо, но мы с Климом договорились сидеть вместе, – сообщила я с виноватой улыбкой.
– С новеньким? – глаза Авроры стали круглыми как два мячика, – Но он же больной.
– Он уже не больной, раз ему разрешили посещать школу, – сказал Арий, украдкой поглядывая на Клима.
– Все равно это не самый удачный выбор, Вита, – Аврора говорила серьезно.
– Спасибо за предостережение, но, думаю, все будет в порядке.
Направляясь к Климу, я снова почувствовала себя мишенью: все открыто следили за мной, даже не стараясь делать это незаметно. Два новеньких объединяются вместе, теперь мы сила, и нас будет не так-то легко сломить. Я поприветствовала молодого человека и села рядом, выкладывая на парту письменные принадлежности.
– Зачем ты это сделала? – шепотом спросил Клим.
– Что?
– Села со мной. Я видел, как хорошо ты общалась с другими ребятами. Они могли стать твоими друзьями.
– Я хочу, чтобы ты тоже стал моим другом.
– Я буду, а вот они теперь нет, – слова Клима прозвучали как приговор.
– Почему ты так решил?
– Потому что ты подошла ко мне. Теперь тебя тоже будут считать прокаженной.
В кабинет вошел учитель, и Клим уставился в свою тетрадь. Я внимательно на него смотрела, стараясь заметить на коже язвы или что-то подобное, что бы могло рассказать о его болезни. Ничего не было. От белоснежной кожи, казалось, исходило мерцание. Она была похожа на чистый лист бумаги. Если бы я имела талант, как у Ария, нарисовала бы на ней что-нибудь.
Я окинула взглядом одноклассников. Большинство из них внимательно слушали преподавателя, бородатого мужчину в черной фетровой шляпе с большими полями. Он с воодушевлением рассказывал о числах, время от времени поворачиваясь к доске, чтобы написать на ней цифры. Некоторые ученики ответили на мой взгляд, но теперь они смотрели на меня не с усмешкой, а боязливо. Правда, ли Клим был болен? Или по какой причине он находился на домашнем обучении?