Я, конечно, не отличаюсь благоразумностью, но сейчас со стальным спокойствием медленно и четко проговорила:
- Не смей рычать на меня, волк недобитый!
Его верхняя губа начала подрагивать, как у настоящего волка во время рычания. Но это не произвело никакого впечатления, вернее произвело, но реагировать на запугивание и демонстрацию его силы не хотелось. Вот только куда же делся инстинкт самосохранения? Я спокойно отвернулась от него к Бэллу и спросила:
- А мы что сами должны определить это?
- Да, сами, - также рыча, ответил Дайр, садясь обратно.
- А как это происходит?
- Мы сами толком не разобрались, - включилась в разговор светлая эльфа, попивая чай. - Может нам завтра объяснят?
- Скорее всего, - задумчиво вторил ей блондин.
Дайр после вспышки очередного гнева молчал, глядя куда-то за мою спину. Я тоже решила посмотреть, а то вдруг там некто с ножиком в руках стоит, а я тут чаи гоняю за дружеской беседой. Обернулась, никого, вернее Орионс, поэтому я сразу и слишком резко повернулась обратно к столу. Нет, он не стоял рядом, он находился почти в другом конце столовой, но его взгляд все еще был направлен на наш столик.
От этого взгляда красных глаз вампира сначала накатила волна страха, но тут же раздражение вонзилось в мое тело и разум, словно тысяча мелких иголок. Мне захотелось просто встать и уйти, чтобы не смотрел он на меня, даже не дышал в мою сторону.
Но с раздражением пришло осознание - это снова эмоции Дайра!
Моя раздраженность по отношению к этому надменному юноши разом испарилась, появилось удивление, которое накатило на меня волной легкого пьянящего разум изумления. Не могу ни привыкнуть, ни понять, как работает этот прикол с эмоциональной связью...
- Дайр? - ошарашенно спросила я.
То есть, я могу чувствовать только сильные эмоции своего напарника? Интересно Дайр также чувствует или же совершенно по-другому? Нужно обязательно об этом у него спросить, но уже наедине - лишние уши ни к чему!
- Что тебе нужно, человеческое недоразумение? - хмуро вопросил оборотень, допивая чай.
- Пошли? - миролюбиво спросила я.
Идти сейчас с ним на конфликт не хотелось, ибо в моем мозгу созрел довольно действенный план защиты от одних клыкастых особ, и Дайр играет в нем, увы, не последнюю роль! Мне сейчас оставалось только уповать, что Дайр снова решит проявить благородство по отношению к «человеческому недоразумению», а покровительство сильного, хоть и агрессивного оборотня, думаю, убережет мою жизнь от личных встреч с Орионсом в пыточных его клана.
Он ничего не ответил просто встал, схватив меня за руку, тем самым утянув за собой из столовой. Даже с Бэллом и Вери не попрощались, досадно. Но оставаться в столовой под присмотром вампира было самоубийством. И даже когда мы уходили, я чувствовала затылком на себе этот внимательный взгляд и гаденькую усмешку, исказившую бледные губы молодого вампира.
До комнаты мы практически бежали... Хорошо, бежала я, ибо один шаг Дайра равен двум моим, да и скорость, с которой передвигался мой красноволосый напарник, превышала мою в три-четыре раза. Поэтому, да, я бежала.
Но зря я надеялась на нейтральный разговор тет-а-тет. Нет, наш разговор начался прямо в гостиной наших комнат. И начался он с того, что Дайр рывком прижал меня к стене.
Это было настолько неожиданно, что я даже вскрикнула. Но на мое удивление, Дайр не позволил мне удариться спиной о жесткую стену, а чуть придержал... За ворот моей рубашки.
- Давай расставим все точки, раз и навсегда! - зло прорычал он, все также вздернув меня за ворот. - Как ты перешла дорогу Орионсу Фегорму, а?
Я была настолько ошарашена произошедшим, что просто промолчала. Язык словно к небу прирос, а в душу неприятным скользким комком проник ужас. Да, ужас, ни страх и ни паника, а ужас, находящийся в пограничном состоянии между истерикой и обмороком.
- Отвечай! - он с легкостью меня приподнял над полом и легонько встряхнул. Сейчас я не ощущала его эмоций, был только мой ужас, который заполнял воздух комнаты. Дышать становилось все труднее, даже подумала сначала на ворот рубашки, но нет, это был просто дикий панический страх.
А рубашка, хочу заметить, выдержала эту встряску. Качество, однако!
- Я-я-я ничего не делала! - проблеяла я.
Но Дайр видимо был не рад такому ответу. Его начало мелко трясти, а после и вовсе на его пальцах удлинились и заострились когти. Ворот рубашки был безнадежно испорчен - его вспороли...
Но сейчас мне было меньше всего жаль рубашку, а больше всего - мою психику. По лицу Дайра пробежалась, словно мелкая рябь на воде, сила, заостряя черты лица у юноши и покрывая легкой мелкой шерстью от висков до скул. А из-под верхней губы показались острые белые клыки.