"Тогда ты должен вдвойне обрадоваться тому, что Искра уже моя жена"- широко улыбаясь, ответил, а в ответ тишина.
"Вайре, чего ты там такого сказал Свону, что он выпал в прострацию? Нет, теперь, как идиот прыгает на кровати и орет… Эммм, я вампирского не знаю"- раздался голос Миша.
"Я на Искре женился"
"Вайре, если это правда, то я самый счастливый брат на свете" — раздался третий голос — это был Дерт.
"Более чем"- серьезно ответил: " Вы там как? Пришли уже в себя? Готовы, внимать старому вампиру?"
"Да" — раздался дружный ответ всех троих.
" Значит, слушайте, для чего нужна ваша сестра эльфу"- дальше я рассказал все подробно, что узнал у призрака, прекрасно зная, что эти трое расшибутся, но к Искре и близко не подпустят эльфа. Да и проследят за ним, если нужно. На данный момент вот это было более чем актуально. А вот и деревушка.
— Господин, — мне поклонился первый из встречных вампиров.
— Мне нужна комната, к кому я могу обратиться?
— Господин, вы можете остановиться у нас. В деревне сейчас траур.
— Что случилось?
— Ребенка Ясмен и Сина украли.
— Ясмен уже родила? Почему я не знаю?
— Господин, Ясмен родила три дня назад, мы отослали вестника, но….- в этот момент возле меня заклубился дымок и из него выпала записка.
— Я был в Асташе, — при моих словах вампир вздрогнул, — поэтому ничего магического ко мне не дошло. Рамон, мне нужно где-то поместить мою жену, — вампир удивленно посмотрел на меня, — а потом я хочу побеседовать с Ясмен и Сином.
— Хорошо, — кивнул Рамон, — а ваша жена?
— Она дракон, и проснется голодной. Слишком утомителен был переход. Кстати, к термоисточникам вы уже можете ходить. Архонта там нет, впрочем, как и прохода в сам город. М-да, уже нет.
— Спасибо, Господин. Идемте, я вас проведу, — Рамон показал дорогу к своему дому. Все кто видел меня с ним, выходили из домов и кланялись в знак приветствия, а я… Я ощущал горе вампиров и людей с ними живущих.
— Вот здесь вы можете оставить жену, — Рамон завел меня в свой домик, состоящий из большой гостиной, которая одновременно была кухней и двух спаленок.
Он жил один, и был не молодым вампиром. Он был из первого выводка после войны и сейчас в этой деревне самым старым, а значит старшим.
— Сейчас, я позову Шали и, она присмотрит за вашей женой, заодно и ужин приготовит, — и он вышел из комнаты, которую нам выделил.
— Спи, мое сердце, — прошептал и положил, так и не просыпающуюся драконицу, на кровать. Легонько поцеловал ее в щеку и последовал вслед за Рамоном.
— Господин, — в гостиной меня встретила Шали, молоденькая и толковая вампирша. Она кокетливо стреляла в меня глазами. Может, раньше я бы и принял ее приглашение, но не теперь.
— Приготовь плотный ужин и позовешь меня, как только моя жена проснется.
— Хорошо, Господин, — улыбка на ее лице совершенно не поменялась, даже наоборот стала счастливее и любопытнее. Ведь не каждый раз удается увидеть жену Господина.
— Рамон, Ясмен и Син там же живут?
— Да, куда им деваться.
Я вместе с вампиром направился к домику почти на окраине деревушки.
Не было слышно, ни стона, ни плача, мы вампиры по- другому выражаем свое горе. У нас внутри, будто все леденеет, и остаются оболочки только.
Мы вошли в домик, где еще пахло ребенком, в углу стояла колыбель. А на постели лежали детские вещички.
Ясмен была человеком и тихо плакала, уткнувшись в плечо Сина, который сидел как каменное изваяние на кровати.
— Ясмен, — позвал ее тихо.
— Господин! — она бросилась ко мне. Я ведь для них, как отец и выслушаю и помогу.
— Успокойся, — я гладил ее по голове, — сейчас посмотрим где твой малыш.
Я уже догадывался, где может быть ребенок, а значит, он уже мертв, но нужно проверить мою догадку.
— Что нужно делать, Господин?
— Подойди к Сину, и вытяните ладони вперед, — она подошла и сама вытянула ладонь, и мужа направила. Я делал небольшие надрезы, на их ладонях смешивая кровь, так как она смешана в ребенке. — Лами'эль Нея А'льео Шат!
Кровь не отозвалась, а это значит только одно. Вот за кем так горестно "пела" купель. Я взглянул в полные надежды глаза Ясмен, а она все поняла, заплакав еще горше.
— Сина, — я взял за плечо вампира и встряхнул его, — купель оплакивает вашего малыша. Мое сердце разрывается от горя вместе с вами.
— Господин, найдите того кто это сделал, — отмер Син, его глаза загорелись жаждой мести, жаждой крови.