Уже в комнате я радовалась, что не придётся потеть под плотной тканью. Я с удовольствием рассматривала два недлинных сарафана из серой и синей ткани, чулки телесного и чёрного цветов, балетки, брюки из хлопка и блузки с коротким рукавом. А в довершение два приталенных жакета. Просто прелесть.
Эх, всё бы хорошо, только на завтра у меня назначено два экзамена, один из которых - мутантоведение. Думаю, Стил завалит меня с порога. Стоило сесть за учебники, как меня отвлёк стук в дверь.
Я усмехнулась. Что-то Марк запоздал. Я целый час уже в Академии, а он всё не приходил, хотя вчера битый час выпрашивал точное время моего прибытия.
- И чего ты меня не встречал? - спросила я с некоторым наездом, широко распахивая дверь ... и глаза.
На меня смотрели чёрные глаза Итана.
- Привет, - пробормотал он, быстро пробегая по мне соскучившимся взглядом, - нам надо поговорить, пока Марк не прискакал.
Чувство радости затопило меня с головой. Хотелось кинуться ему на шею, вдохнуть любимый запах и до боли в мышцах обнять руками и ногами. Однако в голове зазвучали отрезвляющие слова матери. Могу ли я снова доверить ему своё сердце? Итан словно маятник, мне же нужен оплот.
Поэтому, сложа руки на груди, я наигранно удивлённо вскинула брови и холодно поинтересовалась, даже не пригласив парня внутрь:
- О чём же?
- О спектакле, устроенным Марком, - чуть ли ни с ненавистью произнёс имя брата Волтер, - я только потом, после твоего отъезда, сообразил, что они специально это всё устроили. Чтобы нас разлучить.
Я не понимала смысла его сумбурной речи.
- Какой ещё спектакль? Кто его устроил? Что ты несёшь, Итан?
- Клэр с Марком, вот кто, - Итан порывисто обхватил мои ладони своими руками и прижал к груди. Я сквозь свитер чувствовала быстрое биение его сердца, - они специально нас рассорили.
- Да ну? - взвилась я, вырывая кисти из теплого плена, - это они заставили тебя наброситься на меня в столовой? А может Клэр приставила к твоему горлу серебряный нож, принуждая поцеловать её на том дурацком мосту?
- Нет, они подстроили ту сценку с вашими признаниями. Я понял, что ты просто репетировала роль, - оправдывался он.
Может во мне кипели злость и обида, может ревность застилала разум, но я не слышала и не хотела слышать его слова. Я хотела причинить такую же боль, какую он причинял мне, просто держа Камерон за руку.
- А почему ты сразу не подошёл ко мне? - орала я на весь этаж, привлекая любопытных первокурсников, - почему не спросил, что же на самом деле произошло? А вместо этого отправился на свидание с другой.
Итан, не выдержав моего укоряющего взгляда, опустил глаза в пол. На напряжённом лице резко обозначились скулы, рот превратился в одну тонкую линию, а брови хмуро сошлись на переносице. Да и сам он как-то резко стал ниже ростом, будто его придавливала невидимая ноша.
Однако мне было этого мало.
- И самое главное - где ты был, когда меня пытались убить... Я ведь звала тебя. Именно тебя. И никого больше.
По моим щекам текли ручьи слёз, орошая бетонный пол.
- Я не мог бросить Клэр, - шершавым голосом ответил Итан, - её как раз в тот момент ранили.
- А меня, значит, мог, - тяжёло сглотнула я огромный ком в горле. Всё-таки мама права.
Глубоко вздохнув и расправив плечи, я приняла решение. Да, потом я буду жалеть и горько плакать, но мне необходимо избавиться от этой привязанности.
- Я встречаюсь с Марком, - каждое слово словно удар хлыста, бившего по нам двоим, - ты мне больше не нужен. Уходи!
Я собственными руками оттолкнула его.
Волтер дёрнулся ко мне, но напоролся на ледяной взгляд и замер. Все эмоции разом покинули его. Мужские руки безвольно повисли вдоль тела, а сам он с сгорбленной головой, резко отвернулся и, тяжело шагая, поплёлся к выходу.
Я успела закрыть себе рот, прежде чем вопль вырвался наружу. Я всё сделала правильно, уговаривала сама себя битый час, лёжа на полу в позе эмбриона и тихо рыдая от выворачивающей наизнанку боли. С Марком мне будет лучше, он стабильный и надёжный, словно мантру шептала я, кусая зубами подушку.
А вскоре явился и сам он. К этому времени я успела привести себя в чувство, стереть следы слёз и горечи и даже нацепить на лицо маску абсолютного спокойствия.