- Много, - выдохнул преподаватель, смотря в одну точку немигающим взглядом.
Больше никто из нас не проронил ни слова вплоть до прибытия в Центр.
Стены Академии сотрясались от криков и боли. Не всем повезло так как нам. Во-первых, остальные группы были в большем составе, а во-вторых, с ними не оказалось опытного охотниковеда, предотвратившего месиво. Наши одногруппники, ещё вчера страдавшие от ран и обид, сегодня плакали от счастья, что остались под надёжной крышей Академии.
Было много раненных, и много убитых. Особенно среди первого курса. Внутри меня разливались ярость и злость, а также желание убить ту тварь, что погубила стольких волков.
В среду был объявлен траур и, как следствие, прекращение всех Игр. Отменили даже неприкосновенные Альфийские сражения. В Академию приехали все пять омег. Я никогда ещё не видела такого впечатляющего зрелища. Пятеро высоких, сильных мужчин разной внешности, но при этом с одинаковым выражением власти и превосходства на лице с сверкающими золотыми глазами. Они только одним своим видом заставляли склонять перед собой головы в немом почтение. Что и сделали все, кто встречался им на пути. Кроме меня.
В памяти была свежа наша ссора с омегой Центра. Как только я вновь увидела его, то внутренне ощетинилась. Что-то не так с ним. Или со мной. Почему мне хочется вонзиться ему в глотку, а не преклонить колено.
Как ни странно, намного сильнее на меня оказывали давление альфы, а не омеги. Последние вызывали какое-то древнее чувство презрения к ним как к бывшим изгоям. Будто почувствовав моё отношение, они разом обернулись в мою сторону, прожигая золотыми глазами. Наши взгляды схлестнулись, и я прочитала в чёрных пульсирующих зрачках угрозу. Всем, кого люблю. И отвела глаза первой. Не сейчас. Пока я знаю недостаточно.
После собрания омег ректор объявил во всеуслышание о временном закрытии Академии. Родители спешно приезжали за детьми, чтобы увезти как можно дальше.
За мной и Итаном должны были приехать лишь завтра, поэтому вечером мы сидели на скамейке возле столовой и вяло переговаривались. Не понятно, что угнетало больше: гибель сородичей или наше бессрочное расставание. Я постоянно ловила себя на мысли, что то и дело смотрю на Волтера, пытаясь запомнить каждую деталь. Он держал меня за руку и, как обычно, слегка поглаживал.
- Давай сделаем что-нибудь напоследок? - не унималась я.
- Что? Устроим пьяную вечеринку прямо в кабинете ректора? Или сразу пойдём с твоим кинжалом на омег? Я видел, как ты смотрела сегодня на них. Как на жалких букашек. И они видели твой взгляд. И чувствовали твоё превосходство. Не играй с огнём, Амалия. Они сильнее.
- Ну и пусть, - фыркнула я, - они какие-то подозрительные. Но сейчас не об этом. Я имела ввиду, давай подумаем, кто стоит за убийством студентов.
- Завтра приедет Гибсон и подумает. Мы с тобой и так головы изломали.
- А мне кажется, я упускаю некую деталь, - на секунду я задумалась, - а помнишь тогда в библиотеке мы собирались проверить всех белых волчиц? Может сейчас это устроим?
- Молодая преподавательница сразу отпадает. Она погибала вчера.
- Если только её специально не убрали, чтобы замести следы. А та северянка с пятого, что с ней?
Итан пожал плечами:
- Не знаю, я не видел её.
- А ты знаешь, где она живёт? Давай поднимемся к ней и поговорим, если она ещё не уехала.
Волтер скривился, будто я под нос ему навоз ткнула.
- Может просто посидим? Я хотел этот вечер с тобой провести. К тому же эта северянка в том году несколько раз звала мня на свидание, а я ... отказал. Думаю, она не забыла.
Услышанное мне, мягко говоря, не понравилось, но выбора не было.
- Тем более. Пошли. По старой памяти выведешь её на откровенный разговор. Кто знает, может она так всем мстит из-за тебя?
Мы поднялись на пятый этаж общежития. Итан подошёл к нужной двери, я спряталась за поворотом на лестницу.
- Привет, Бетс, - бархатистым голосом промурлыкал Волтер, вызывая во мне волну гнева и злости, - давно не виделись.
- И правда, - слышно, что она улыбнулась в ответ, - говорят, у тебя появилась подружка, та поздноцвет. Правда?
- Ты же знаешь меня, - ушёл он от ответа. А я непроизвольно сжала руки в кулаки.