Следовало отдать должное обаянию понтийского грека – Нестор умел нравиться и располагал к себе с первого взгляда. Даже для самого серьезного человека он всегда отыскивал подходящие слова, заставляя его расплываться в довольной улыбке. Количество его любовниц не поддавалось подсчету, но ни с одной из них отношения не были продолжительными. При расставании женщины не держали на него обиду: помимо утешительных слов, Олкимос дарил им щедрые подарки, в значительной степени компенсировавшие потерю любовника.
– Хорошо. Продолжай наблюдать дальше, – сказал Таукис и, когда старик ушел, забрав предложенное вознаграждение, вышел на лоджию, с которой открывался великолепный вид на темно-синее море. Сам он проживал в небольшом загородном доме, где поблизости росла чахлая оливковая рощица да пробивалась через камни обожженная зноем трава, и в конспиративную квартиру приходил для того, чтобы отдохнуть душой. Нередко заявлялся сюда в обществе женщины, так что на его долю тоже перепадала толика счастья…
Прозвеневший звонок вывел его из состояния задумчивости. Номер был не определен. Странно.
– Слушаю.
– Это говорит майор Хабаков из России… из Следственного комитета, – услышал он английскую речь с заметным славянским акцентом.
– Так… – недоуменно протянул инспектор. – Неожиданно.
– Это испектор греческой полиции Дестунис?
– Он самый, – ответил Таукис также по-английски.
– Ваш телефонный номер мне передали служащие Интерпола. Надеюсь, вы не обиделись?
– Нисколько. Все по долгу службы. Мне было рекомендовано сотрудничать с вами. У вас есть ко мне какие-то вопросы?
– Да, кое-что я хотел бы уточнить… В Германию к господину Шрайберу из Греции было отправлено три факса.
– Да, я в курсе этого расследования. Интерпол прислал мне копию дела… Так что вы хотели узнать?
– Именно по этим адресам находится Нестор Олкимос?
– Все так… Первые два факса он отправил из своего офиса, а третий из дома. – Инспектор невольно повернулся к окну, сквозь которое просматривалась вилла Олкимоса с высокой крышей, выкрашенная в ярко-синий цвет и выглядевшая настоящим Геркулесом среди карликов. – Вам прислать эти адреса?
– Не нужно. Мы их знаем, просто хотел удостовериться, что он не поменял своего местожительства и никуда не уехал.
– Мы наблюдаем за ним практически круглосуточно. Не видно, чтобы он собирался куда-то съезжать.
– Что ж, это очень хорошо, будем надеяться, что он ни о чем не догадывается. По оперативной информации нам известно, что в настоящее время Олкимос планирует переправить из России в Грецию вторую часть коллекции Феоктистова. Им определены даже места, где его люди будут складировать предметы искусства. Вы не могли бы узнать, где находятся эти тайники?
– Задача не из легких. Олкимос человек очень осторожный, каждый его шаг продуман, у него куча всевозможных доброхотов и осведомителей, приглядывающих за полицией. Но мы попробуем что-нибудь придумать… Как вы полагаете, когда именно должна произойти переброска коллекции через границу?
– Думаю, где-то через неделю.
– Я попробую придумать что-нибудь за это время. Кстати, у вас хороший английский.
– Спасибо, а вы говорите практически без акцента.
Отключив телефон, Таукис Дестунис устроился на диване и закурил сигарету. Затем, раскрыв папку, вытащил из нее несколько фотографий и принялся их рассматривать. Камерами видеонаблюдения был заснят момент ограбления банка «Европа», совершенный четыре дня назад. Трое преступников в пуленепробиваемых жилетах, в длинных черных париках и с большими солнцезащитными очками на размалеванных краской лицах ворвались в помещение банка и, пригрозив оружием кассиру, выгребли из сейфа всю наличность.
По заверению кассира, в сейфе хранилось четыреста двадцать тысяч евро (весьма неплохая выручка на троих за пять минут работы). Сложив деньги в мешок, они скрылись в минивэне. Городская полиция, немедленно поднятая по тревоге, вернулась ни с чем, а на следующий день неподалеку от Велестино нашли сожженный автомобиль, на котором, видимо, и скрылись преступники.
В этом ограблении была некоторая странность: один из злоумышленников, выбегавший последним, сорвал с шеи одного из клиентов золотую антикварную панагию, предположительно XV века. Надо признать, что, несмотря на свою антикварную стоимость, она мало чем отличалась от «новоделов», которыми в последние годы были завалены все ювелирные магазины и рынки. Отличить настоящий шедевр стоимостью в сто тысяч евро от современного изделия способен был только человек, разбирающийся в древнегреческом искусстве. Причем рядом с пострадавшим стоял еще один клиент банка, у которого на шее висела килограммовая цепь с массивным крестом, но преступник даже не обратил на него внимание.