«А вдруг Жискар только ускорил то, что уже началось? Не это ли заставило Дэниела и его сторонников взять дело в свои руки? Не потому ли подобная катастрофа произошла лишь однажды? Только на Земле?"
Хорис продолжал с жаром описывать подробности древней трагедии. Но тут его прервал сигнал, звавший на обед, отказаться от участия в котором было невозможно. Р. Горнон предупреждал, что это будет оскорблением гостеприимства.
Гэри проглотил несколько ложек какого-то неописуемого варева, одобрительно улыбнулся, затем извинился и ушел. С трудом забравшись на курган из щебенки, он сел лицом к трем разрушенным городам и достал из кармана последнюю копию Главного Радианта Плана Селдона.
Он чувствовал небольшие угрызения совести за то, что без спросу взял копию Ванды… Ничего, внучка не заметит, а если и заметит, то ничего не скажет. Они с Гаалем Дорником все еще находились на борту корабля, усыпленные роботами до вечера.
«Скоро я должен буду решить, отправлюсь ли на пять веков вперед… конечно, если эта штуковина работает как положено, а не распыляет человека на атомы».
Он улыбнулся. Мысль была заманчивой.
«В конце концов, что я…"
Внезапно по небу прокатился гром. Кто-то преодолел звуковой барьер. Там, где раньше сияло несколько звезд, появился какой-то яркий предмет в виде цилиндра с крыльями. Он наклонился и повернул, явно заходя на посадку.
Гэри вздохнул. Он надеялся час-другой остаться наедине со своими любимыми уравнениями. Новая математическая модель будущего была самим совершенством, и хотя в голове Селдона уже роились новые идеи, он был убежден, что в дважды проверенном Главном Радианте ничто не изменится. Селдон сделал усилие, заставил себя подняться и пошел по извилистой тропинке, освещенной заревом радиации.
Когда Гэри вернулся в лагерь, новые гости уже прибыли.
Рядом с Р. Горноном Влимтом стояли две женщины. Когда Гэри подошел к костру, одна из них обернулась и улыбнулась.
— Почетный гость?
Судя по выражению лица Горнона, этот визит не доставлял ему особой радости.
— Профессор Селдон, позвольте представить вам Зорму и Клодию. Они прибыли издалека, чтобы стать свидетелями сегодняшнего события и убедиться, что над вами не совершают никакого насилия.
Гэри засмеялся.
— Всю жизнь мною руководили другие. Если я знаю и понимаю больше, чем мои собратья-люди, то только потому, что это необходимо для неких долгосрочных планов. Итак, скажите мне, к какой группе роботов вы принадлежите? — спросил он вновь прибывших. — К еще одной кельвинистской секте? Или к сторонникам Дэниела?
Та, которую звали Зормой, покачала головой.
— Мы были отвергнуты и кельвинистами и жискарианцами. Обе партии называют нас извращенцами. Но обе считают нас полезными, когда происходит что-то действительно важное.
— Значит, извращенцы? — Гэри кивнул. Все совпадало. — И кто же из вас человек?
Клодия поднесла руку к груди.
— Много лет назад я родилась одной из хозяев. Но мое новое тело по крайней мере на четверть является телом робота. С другой стороны, Зорма частично состоит из протоплазмы. Поэтому вы задали трудный вопрос, профессор Селдон.
Гэри посмотрел на Р. Горнона, лицо которого оставалось бесстрастным, хотя могло выражать целую гамму человеческих эмоций.
— Я понимаю, почему другие позитронные секты считают ваш подход оскорбительным, — промолвил Гэри.
Зорма склонила голову.
— Мы пытаемся преодолеть пропасть между нашими расами с помощью стирания различий. Проект был долгий, дорогой и не совсем успешный. Но мы продолжаем надеяться. Другие роботы махнули на нас рукой, потому что любая попытка просветить нас заканчивается для них расстройством психики.
— Еще бы. Если вы наполовину люди, то находитесь под частичной защитой Первого Закона. — Гэри сделал паузу. — Но этого недостаточно. Должно быть что-то еще.
Клодия согласилась.
— Кроме того, у нас есть свои обязанности. Мы становимся свидетелями. Не принимаем ничью сторону. И запоминаем.
Гэри чуть не ахнул. Эта маленькая секта существовала с древнейших времен, вызывая презрение двух намного более грозных сил, но в то же время сохраняя определенную независимость. Существовала еще в ту эпоху, на которую было наброшено покрывало поразившей человечество амнезии. Чтобы веками жить в таком состоянии, сопротивляясь вечному искушению действовать, нужны железная дисциплина и огромное терпение. Для этого требовался характер, диаметрально противоположный характеру Морса Планша. Характер именно такого человека, как…
Он обернулся и начал искать в толпе собравшихся чье-то лицо. Хорис, Сибил, земляне, Морс Планш…
Взгляд Гэри остановился на аристократе с Родии. Бирон Мейсерд с бесстрастным выражением стоял в стороне, скрестив руки на груди. Но теперь Селдон видел сквозь маску.
— Подойдите сюда, мой юный друг, — сказал он вельможе. — Присоединитесь к своим товарищам. Довольно нам таиться друг от друга. Настал момент истины.
Глава 8
—… Конечно, без шпиона не обошлось, — сказал Гэри, отметая протесты Мейсерда. — Без того, кто, к примеру, знал про облако Тумартин. Мы наткнулись на архивы и древние машины вовсе не случайно. Кроме того, были и другие намеки. Когда Сибил и настоящий Горнон Влимт начали просматривать архивы, вы уже знали о человеческой истории больше, чем профессор любого университета Империи.
— Селдон, я же объяснял: у знатных родов есть частные библиотеки, которые могут удивить любого меритократа. Моя семья проявляла традиционный интерес к таким вещам, как…
— Как системы управления, применявшиеся на древней Земле? Удивительный интерес. И совершенно невероятный. Кроме того, там были культиваторы почв, которые привели Хориса в такое возбуждение, — эти огромные машины, использовавшиеся в незапамятные времена для подготовки планет к колонизации. Вашу реакцию едва ли можно назвать бесстрастной. Вы смотрели на них как на старого, хорошо знакомого врага.
На этот раз Бирон Мейсерд улыбнулся, не пытаясь оспаривать утверждение Гэри.
— Разве желать разнообразия Вселенной — это преступление?
Гэри хихикнул:
— Для психоисторика это почти святотатство. Галактика и без того слишком сложна, так что уравнения трещат по всем швам. А ведь речь идет только о человечестве! Мы, математики, предпочитаем упрощения! — Затем он вновь стал серьезным. — Я не замечал этих намеков, потому что думал только о хаосе. Сибил, Планш и другие представляли собой серьезную угрозу. Когда Керс Кантун сказал мне, что вы союзник… что вы ненавидите хаос как никто.
— Действительно ненавижу!
— Я считал вас практичным человеком, имидж которого вы умело поддерживали. Но теперь вижу, что вы своего рода утопист, Мейсерд. Вы думаете, что человечество может избежать хаоса, если сумеет построить ренессанс нужного вида!
Бирон Мейсерд невыносимо долго смотрел на Гэри, прежде чем ответить.
— Профессор, а разве не о том же говорит План Селдона? О построении человеческого общества, достаточно сильного, чтобы победить древнего врага, поселившегося в наших собственных душах?
«Это мечта моей молодости, — мысленно ответил ему Гэри. — Но вплоть до последних дней я считал ее устаревшей».
Однако он сказал Мейсерду нечто совсем иное, уверенный, что остальные следят за ними и впитывают каждое слово.
— Милорд, вы прагматик, как и большинство аристократов. За отсутствием математических методов вы действуете наобум, отвергая каждое не правильное решение только тогда, когда приходите к выводу, что пора испробовать что-то новое. — Гэри сделал жест в сторону Зормы и Клодии, одна из которых родилась человеком, а другая обладала позитронным мозгом со встроенными в него Законами роботехники. Сейчас различия между ними начинали исчезать. — Мейсерд, вы тоже участвуете в этом радикальном проекте или просто временно работаете вместе?