Глава 3
Вернувшись домой, Гэри тотчас же направился на кухню. Там он ввел команды заказа в автоматический кухонный аппарат, включил плиту и стал разогревать масло на сковородке. Пока оно нагревалось, Гэри порезал лук и чеснок и высыпал на сковородку, чтобы поджарились. Потом достал из холодильника бутылку пива, открыл ее и отпил прямо из горлышка, не наливая в стакан.
— Что-то случилось? — спросила Дорс.
— Просто немного поболтали. Было очень мило. Я посмотрел на Ламерка, он посмотрел на меня.
— От этого ты не стал бы так сутулиться.
— М-м-м… Вечно меня выдают жесты и мимика!
И он рассказал жене о неудачной попытке покушения на его жизнь.
После того как Дорс успокоилась, она сказала:
— А ты уже слышал про того дымового скульптора?
— Который был на приеме? И сделал из дыма фигурку, похожую на меня?
— Да. Он сегодня умер.
— Что?
— Выглядит как несчастный случай.
— Жаль его, он был такой забавный.
— Слишком забавный. Он сотворил карикатуру на Ламерка, помнишь? Представил Ламерка надутым хвастуном. Это было гвоздем программы на том приеме.
Гэри прищурился.
— Не хочешь ли ты сказать…
— Это вполне закономерно — два покушения в один день. Только тебе повезло больше, чем тому парню.
— Значит, это мог подстроить Ламерк… Дорс мрачно сказала:
— Дорогой мой Гэри, ты всегда думаешь категориями вероятностей…
После аудиенции у Клеона Селдон серьезно поговорил с начальником дворцовой службы безопасности. Его отряд охранников обещали удвоить. Обещали также добавить летающие детекторы для проверки внешнего периметра. Да, и еще он не будет больше ходить поблизости от всяких стен.
Это последнее условие рассмешило Селдона, но сотрудники службы безопасности не разделяли его веселости. И что гораздо хуже — у Гэри оставалась еще одна нерешенная проблема. Как сделать так, чтобы эти детекторы не учуяли истинную природу Дорс?
Зазвонил кухонный аппарат. Гэри достал хорошо прожаренный кусок мяса с луком и чесноком, открыл вторую бутылку пива и принялся за еду — держа в одной руке вилку, а в другой бутылку с пивом.
— Да, сегодня ты неплохо потрудился, — сказала Дорс.
— Я всегда плотно обедаю после того, как мне удастся чудом избежать смерти. Это старая фамильная традиция.
— Понятно.
— Клеон под конец высказался насчет застоя в Верховном Совете. Пока они там не перерешают все свои вопросы, ни о каком голосовании за премьер-министра не может быть и речи.
— Значит, вы с Ламерком по-прежнему будете сшибаться лбами.
— Нет, это он будет сшибаться. А я буду уворачиваться.
— Я больше никогда не оставлю тебя одного, — пообещала Дорс.
— Неплохо бы. Ты не притащишь мне добавки из кухонного аппарата? Чего-нибудь такого горячего, вкусного, ужасно вредного для моего организма.
Дорс ушла на кухню, Гэри принялся с аппетитом поглощать еду и запивать ее пивом. Он ел и не думал ни о чем, кроме обеда. Вернулась Дорс, принесла что-то жареное, под густым коричневым соусом. Гэри съел все до крошки, так и не спросив, что же это было.
— А вы человек со странностями, профессор.
— До меня доходит чуточку медленнее, чем до других людей.
— Ты просто научился не сразу думать о том, что тебя беспокоит, не сразу реагировать — а только тогда, когда будет подходящее место и время.
Гэри прищурился и отпил еще пива.
— Может, и так. Надо будет об этом подумать.
— Ты с таким аппетитом ешь пишу рабочих… И где это, интересно, ты научился фокусу с защитными реакциями?
— И где же, по-твоему?
— На Геликоне.
Гэри подумал о том, что сказала Дорс.
— М-м-м… Рабочий класс. Мой отец попал в крупные неприятности, и нам приходилось переживать тяжелые времена. Когда я был мальчишкой, я только по счастливой случайности не подхватил лихорадку. Вылечиться все равно не смог бы — у нас не хватило бы денег на оплату лечения.
— Понятно. Денежные затруднения — я помню, ты мне как-то рассказывал.
— Да, финансовые затруднения… И еще — его вынуждали продать землю. Но он занял денег под залог земли, посадил больше и собрал прекрасный урожай, не отступив от своих взглядов на жизнь. Всякий раз, когда фортуна поворачивалась к нему спиной, мой папа только стискивал зубы и упорно продолжал гнуть свою линию. Какое-то время эта стратегия себя оправдывала, поскольку мой отец неплохо разбирался в земледелии. Но потом случился грандиозный кризис рынка, который задел и его хозяйство, — и папа потерял все, что имел.