— Д-да, — презирая себя за дрожащий голос, сказал Федя.
— Их здесь нет. Ушли на пары. Отгадаешь загадку — скажу, где их искать.
— А если нет?
— Тогда отправлю тебя на занятия по творческой трансфигурации.
«Неплохой расклад. Главное, что жрать не будет», — решил Федя и согласился. Сфинкс приосанилась, набросила ореол таинственности, кашлянула и проговорила глубоким, хорошо поставленным голосом:
— Что есть в моих глазах и есть в твоих, лишь стоит обратить внимание на других?
Федя растерялся. Загадку про младенца, взрослого и старика он помнил, а это было что-то новенькое.
— Взгляд? — с надеждой спросил он, уже зная, что провалился.
— Ошибка! — радостно воскликнула сфинкс. — Ещё плюс один. А теперь пошли со мной, иначе отгрызу голову, — и она показала острые клыки.
Федя уныло поплёлся за надсмотрщицей. Перспектива оказаться на семинаре не прельщала, но он решил, что в магической академии это хотя бы должно быть веселее, чем в обычной общечеловеческой.
*
В учебной аудитории спиной к выходу стояла его недавняя знакомая — Поркупина Пинкушоновна. Она медленно повернулась, грозно посмотрела на вошедшего и заорала:
— Какого лешего меня прерывают на середине занятия?! А ну, быстро вошёл в класс, и чтобы я тебя до конца лекции не слышала. Потом отработка!
Федя поник, но послушно прошёл на указанное место в конце аудитории.
Оттуда открывался вид на ужасающее сооружение. Огромная — метров пять, не меньше — статуя неведомого существа или существ, изогнутых в нечеловеческой форме с множеством отростков и углублений. Кажется, она даже двигалась. Слегка покачиваясь, пульсировала, перетекала сама в себя, напоминая клубок сытых змей, которые не стояли на месте, а перемещались по чудовищному телу, издавая чавкающие звуки.
Подкатила тошнота. Федя отвернулся и старался больше не смотреть на это чудище, а сосредоточился на занятии.
— Итак, превращать кошку в радиоприёмник вы уже научились. Теперь пришло время куда более сложной магии. В прошлом семестре у вас был курс писательского и сценарно-магического мастерства. Поэтому сейчас мы научимся очень важной вещи. А именно… — Пинкушоновна потянула на себя лёгкую ткань, представляя взглядам студентов огромный музыкальный инструмент. — Превращению рояля в кусты!
Класс застонал. Эта магия посильнее кота и радиоприёмника, там хотя бы масса была примерно одинаковая. А здесь… Где рояль, а где кусты?
— Пассы руками те же, что и в предыдущем заклинании. Слова: «Пиано Фрутицио!»
Первый студент подошёл к музыкальному инструменту и проделал всё, что сказала преподавательница. Рояль лишь слегка покачнулся. Второй студент смог хлопнуть крышкой, которая чуть не оставила без пальцев прислонившегося к инструменту эльфа. Суровая гномиха засучила рукава и старательно начертала пассы и прочитала заклинание. Струны рояля высунулись, превратились в подобие веток куста, но быстро поникли большими грустными усами. Три эльфа, ещё один гном, пикси и челокот не смогли сделать с роялем ничего толкового. Только грацильная дракониха-фейри сконцентрировалась, зажмурив глаза, выполнила нужные пассы и превратила инструмент… в корову.
— Не то! Всё не то! — запричитала Пинкушоновна и вернула рояль в первоначальное состояние. — Не-ежно, споко-ойно. Иначе ничего не получится. Рояль так и будет стоять столбом посреди леса и не зарастёт кустами. А ну, новичок, выходи с галёрки, покажи, как надо.
Федя постарался слиться с партой. Опозориться перед всеми — ещё один ужас института, да и всей его жизни. Но делать нечего, пришлось идти.
Кое-как он сделал похожие пассы и произнес: «Пиано Фрустрацио!» Рояль загудел. Сначала тихо, потом громче и громче. Под закрытой крышкой словно кто-то прошёлся пальцами по клавишам. Струны лопались одна за другой. А потом он взорвался. Разлетелся в щепки, одна из которых едва не попала гномихе в глаз.
— Что. Это. Только что было?! Срыв пары! Выговор! Отработка! — закричала Поркупина, грозно направляясь в сторону Фёдора.
Он отшатнулся, собрался было бежать, но развернулся не в ту сторону и со всего маха врезался в чудовищную скульптуру, чудом не выколов себе глаз одним из отростков. Та покачнулась на постаменте. Федя, преодолевая отвращение, схватился за статую руками и напряг все силы, но не смог удержать падающую махину. Она грохнулась и разлетелась на куски, которые с грохотом осыпались вниз, накрывая нескольких студентов. Неудачно вставшему зеленокожему парню с противным чавком отрубило руку. Из раны брызнула слизь, окатив рядом сидящих. Зеленокожий в недоумении уставился на обрубок, а потом, позеленев ещё сильнее, сполз под парту.