– Так точно, леди Кат, – бодро отрапортовали из зеркала. И по степени обожания в голосе я без труда определила этого таинственного собеседника.
Симонс Дикс, адепт второго курса факультета алхимиков и зельеваров. Влюблен в котлы, запрещенные зелья и нелегальные эксперименты. Ну, и самую малость в Де Велс, но тут даже я не понимала, как его угораздило.
– Журнал экспериментов, будь любезен, – мило улыбнулась Кат. И от ее этой улыбки у меня лично руки чесались какое-нибудь заклятье сплести. Возможно, даже защитное, ну так, на всякий случай. – И для одной несведущей в тонком деле алхимии поясни, что у нас там вчера рвануло из-за одного очень интересного ингредиента.
– О, сей момент, – в зеркале что-то громко зашуршало, а затем вновь раздался четко поставленный голос Дикса. – В ходе проведенного анализа выявлено, что материал, использованный в эксперименте, не подлежит классификации как «ткань мертвая, ороговевшая». С другой стороны, он также не имеет отношения к так называемой «живой» ткани, но содержит признаки и того и другого, а значит…
– Дикс, проще.
– Да куда уж проще-то, леди Кат!
– А ты как для особо контуженных объясняй. Как для боевых магов, например.
– Там жестами эффективнее, – тяжело вздохнув, Симонс все же выдал что-то на человеческом языке. – Если уж совсем просто, то, что вы мне подсунули, леди Кат не принадлежит ни мертвому, ни живому существу. Не подлежит воздействию большей части зелий и имеет потрясающую способность к регенерации. Так что теперь уже и мне любопытно, что это за дракон и где вы его нашли, а?
И столько неподдельного интереса и любопытства было в этом вопросе, что меня одолело черное искушение сдать Зигмунда со всеми потрохами. В прямом смысле этого слова. Но прежде, чем я открыла рот и выразила свою готовность поделиться таким интересным открытием и мертвецом, Де Велс со всей дури пнула меня под столом. Прямо острым носком ботинка по голени. Вот же…
Ведьма! Хоть и целитель!
– Леди Кат? Я невовремя? Вы там кого-то уже препарируете? – тут же заинтересованно подался вперед Симс, разве что из зеркальца не вывалился, услышав мои свистящие ругательства.
– Еще нет, но перспективы имеются, – мило улыбнулась ему Катрин. И смерила меня очень уж задумчивым взглядом. – Вполне себе симпатичные перспективы… В плане визита в анатомичку.
– О-о-о, – понимающе протянул Дикс и тут же зашуршал бумажками. – Тогда не буду вас отвлекать. Но прошу иметь в виду, что я не прочь провести еще несколько экспериментов с таким выдающимся материалом… И с вами, леди Кат.
Последнее прозвучало с непонятным мне намеком и легким, томным вздохом в конце. Я даже ущипнула себя, дабы убедиться, что мне не послышалось. А потом все же не удержалась и потыкала блондинку корешком фолианта в плечо:
– Госпожа целитель, развейте мои сомнения… Это что… Это с тобой флиртовали сейчас, что ли?
Кат от такой постановки вопроса застыла на месте, глядя на меня широко распахнутыми глазами. После чего закрыла лицо ладонью и пробормотала едва слышно:
– Что-то я уже прониклась сочувствием к твоему почти живому супругу. Сильным таким, душевным… – и уже куда громче добавила, глядя на меня сквозь пальцы. – Зигмунд, когда у этой парочки будет первая брачная ночь, напомни мне поделиться некоторой обучающей литературой с этой «невестушкой». А то как бы не зачах твой лорд… Во цвете лет и сил.
– Какая еще брачная ночь?! – возмутилась я, невольно почувствовав, как к щеках приливает краска. Докатилась, ей-Тьма! Некромант и смущение, где это видано? Так мало того! Я машинально еще и эпизод со шкафом сегодняшний вспомнила, после чего смутилась окончательно, сообразив, на что мне так беззастенчиво намекали.
Ла-а-адно, Хель, себе-то можно не врать. Как ни крути, а проклятый лорд все-таки был дьявольски хорош собой. Даже я не могла этого не заметить!
– У-у-у-у, – протянула Кат, заправив за ухо выбившийся белокурый локон. – Хель, гадость моя, слушай… А тебя в жизни что-нибудь, кроме мертвяков или диплома, интересует? Пока не пришлось интересоваться этим в, так сказать, посмертии, а?
От такого наглого поклепа я буквально подавилась воздухом. Только возмутиться как-то не успела. Эта белобрысая зараза, по случайному недоразумению считавшаяся моей близкой подругой, вновь сменила тему. И уже куда более серьезно выдала, рисуя загогулины на обложке одной из книг:
– Что ж, вернемся к нашим баранам… Ой, прошу прощения, мертвецам. Хотя, судя по полученным результатам, назвать их таковыми нельзя. А вот историю с проклятьем я уже готова разобрать более детально. Потому что все в этом мире делится на условно живое и условно мертвое. А вот серединного результата мне встретить так и не довелось… До недавнего времени.