– Вот он еще был там, но…
– Что был там, но? – удивлено поднял бровь колдун.
– Мы в предвкушении кары за не выполненное первое задание. Проблемы нарастают…
– А кто сказал, что не выполненное? – к ним подошла Кармина, демонстрируя, лежащие в скомканной рубашке ингредиенты.
– Если я правильно помню перечень, – задумчиво смотря на них, произнес Лерлиан, – то мы все равно не выполнили задания. Ингредиент, которого не достает, был убит, насколько я понял хранителя болот.
– Убит? – пораженно выдохнула светлая эльфийка, приблизившись к ним со сферами для душа в руках.
– Давайте так, – оборотень подозвал жестом остальных к себе, – здесь не то место, чтобы анализировать случившееся, а проблемы у нас итак одна за одной, не разгрести. Нам официально разрешили расслабиться, как мы все понимаем, предлагаю привести себя в порядок и…думаю, через час у поваленного дерева в парке можно будет собраться, опробовать тот портал, о котором так любезно упомянул господин врач.
Получив единодушное согласие, Рэдгар прошествовал в ванную комнату.
Выйдя из портала к себе в спальню, Персивальд бережно уложил на подушку сову, так и не приходящую в сознание.
– Какая прелесть, – обладательница голоса налетела, звеня золотом браслетов на ректора, едва обняв его и сгробастывая в объятия сову.
– Мельсиора, – раздраженно рыкнул ректор, пытаясь забрать сову из объятий эфектной аловолосой суккубы с потрясающими формами, к которым она ласково прижимала птицу.
– Перси, ну не будь жадиной, – суккуба увернувшись от рук ректора, прижала к груди сову, крепче. – Ты же знаешь я люблю таких вот пусечек. Тем более ты меня давно уже не баловал подарками, я уже молчу за остальное.
– Мельсиора Ильфахграт, дьявол подери тебя женщина, отдай мне птицу, – рыкнув ректор окутался тьмой, требовательно протянув руку к суккубе.
– Дьявол, дьявол, – закатив глаза, показала язык суккуба и окуталась ало-малиновой дымкой, – ты меня не то, что «подери», ты даже в театр меня не двинешься отвести, сухарь демонический.
– Мельси, – рыча, Персивальд двинулся было уже в сторону суккубы, как внезапно сова стала искриться и дымиться, очнувшись и выпрыгнув из рук опешившей суккубы. Пошатываясь и искрясь вздыбленными, покрывшимися как черноватым налетом перьями, птица пошла, не разбирая дороги. Дернувшихся поймать ее ректора и суккубу сова или проигнорировала или просто не заметила, обойдя пошатывающейся как от выпитого походкой их захваты. На короткий миг птица поднялась в воздух и направилась к окну, тяжело взмахивая крыльями. Однако же вылетев в окно, она камнем рухнула вниз, сложив крылья. Практически у самой земли ее поймал магический захват и затянул обратно в комнату ректора. Перехватив сову суккуба, вновь прижала ее к себе.
– Мельсиора!
– Так, отдам я тебе птицу. Отдам. Не рычи. То тебя не проймешь ничем, а то прям, ты смотри, готов убивать за птичку.
– Кто бы мне выговаривал, – ректор, забрав сову у суккубы, отправился из спальни в кабинет, за ним тихо бурча, последовала суккуба, шелестя шелком длинного полупрозрачного алого одеяния.
– Оставим лирику. Что тебе нужно?
– То, что ты говорил, я нашла, но дело в том, что книга запечатана и магия похожа на магию Забытой.
Зайдя в обшитый черным плотным деревом кабинет, Персивальд прошел к своему столу. Усевшись в кресле и укутав тьмой в плотный кокон сову, бережно держа ее в руках, он пригласил сесть, кивнув на кресло напротив суккубе, с тихой завистью, посмотревшей в последний раз на кокон тьмы с совой. Сев она продолжила свой доклад.
– Как генерал твоего второго легиона, я бы рекомендовала тебе в одиночку не…
– Да, уже не первый раз слышу такое.
– В первый раз, помниться, ты упустил ключ-сферу и теперь вынуждены все…
– Так вот только от тебя мне лекций не хватало. Книгу давай.
– Сову дай подержать.
– Твое счастье генерал, что я тебя ценю как хорошего и талантливого стратега, но не сильно заигрывайся.
Передав кокон с совой довольно кивнувшей и улыбнувшейся суккубе, принц достал бутылку темно-алого вина из стола и налив себе и суккубе, откинулся в кресле, закрыв глаза. На его колени тут же упал тяжеленный, хоть и не большой фолиант, запечатанный с четырех сторон печатями в виде практически иссушенных кистей рук, сделанных из камня. Создавалось впечатление, что руки раскрошатся, но оно тут же рассеивалось, стоило попытаться открыть книгу. Словно лавой в кистях печатях вспыхивали дорожки. Печати постоянно изменли вектор магического поля книги, перезапечатывали ее.