Официантка глянула на меня так, что я чуть с ходу не развернулась на выход.
Заняв столик у стены, Джонатан погрузился в изучение меню. Я же опасалась здесь что-то заказывать, предполагая что мне вполне могут плюнуть в еду.
- Ты что будешь?
Тут мне в голову пришла гениальная идея.
- Мне все тоже, что и тебе.
Если что, быстро поменяю тарелки.
Пока ждали заказ, то ловили на себе неприязненные взгляды персонала кафе. Наконец джонатан не выдержал.
- Да в чем дело? Почему вы на нас смотрите как на сан. инспекцию?
Девушка за кассой немного помялась и наконец нашла вежливую формулировку для ответа.
- Видите ли, ваша спутница вчера обедала здесь с другим мужчиной. А мы семейное заведение и не можем позволить себя такое пятно на репутации как “веселая вдова” с клиентом.
Лицо графа вытянулось, такого ответа он точно не ожидал.
- А с чего вы решили, что у нас свидание?
- А зачем еще водить девушку в кафе?
- Поесть! Значит, если моя студентка решит тут пообедать с отцом, вы им тоже замечание сделаете, решив, что это проститутка отыгрывающая свою роль с папиком?
- Нет.
- У вас над дверью заклинание отслеживающее дам легкого поведения или вы их всех в лицо знаете?- Продолжал издеваться граф.
- Нет.- Девушка все сильнее втягивала голову в плечи.
- Тогда дайте мне жалобную книгу и позовите директора!
Мдя… Попахивает фильмом “Красотка”, только меня роль Джулии Робертс не прельщает.
Опус графа занял целый лист жалобной книги, а после разговора с директором наш обед был за счет заведения.
- Знаешь, я уже готова готовить обед на двоих, чтобы больше таких сцен не было. Кстати, а почему бы мне не есть у себя в приемной? А ты в то время нормально пообедаешь в ресторане?
- Тогда можно я буду тебя на ключ запирать?
- Зачем?
- Да ты магнит для мужиков! То этот, как его Олег, то Родерик. Как в приемную не зайду, около тебя отирается особь мужского пола.
- Угу, в Средние века в моем мире был пояс верности. Но ты пошел дальше, у тебя целая “дверь верности”. А если я в туалет захочу? Котоцветок удобрять прикажешь?
- Вот поэтому я этот вариант даже не рассматривал.
Вот как с ним разговаривать не матерясь?
Перед дверью кабинета я вернула ему перчатки и поспешила за рабочее место.
Больше за этот день мы с ним и словом не обмолвились. Он уже ушел, когда я решила заранее подготовить все документы к завтрашнему дню. Напевая “песню о ГПУ” я раскладывала бумаги по папкам, как тут в дверь постучались.
- Да, войдите.
В дверь просунулась физиономия Карлы Людвиговны.
- Лада, деточка не уделишь мне десять минут своего времени?
- Не вопрос! С вас пять серебряных.
- За что?
- Так время проститутки оплачивается, если вы не знали. Пенсионерам скидок нет.
Дама аж задохнулась от негодования.
- Я нажалуюсь на твою работу ректору!
- Мой рабочий день кончился десять минут назад. Сейчас я на вас трачу личное время. Зато вы сможете похвастаться подругам, что спускаете пенсию на любовь за деньги. Только пол не уточняйте.
Пенсионерка пулей вылетела из кабинета, не забыв хлопнуть дверью.
Я уже собиралась уходить, как в дверь опять постучались.
На этот раз на пороге стоял мальчишка с букетом бело-розовых лилий.
- Лада Борисовна?
- Да.
- Это вам. Распишитесь. Спасибо. Всего доброго.
Нести цветы по холоду я не захотела, поэтому поставила их в вазу, с минуту полюбовалась на них и пошла домой.
Уже утром, собираясь на работу, я вспомнила, чем в прошлый раз обернулся подаренный мне букет. Поэтому дверь приемной я открывала с дрожью. Однако если, что и изменилось в помещении, то это воздух. Он буквально пропитался запахом лилий. Ну, меня этот аромат не напрягает, даже приятно.
В девять часов явился Джонатан. Его появление возвестил громкий чих. Простыл? А я думала зараза к заразе…
- Доброе… Апчхи… утро. Да что ж, апчхи, такое?
Тут его взгляд упал на вазу с цветами.
- Это, апчхи, что?
Только не говорите мне, что у него аллергия на лилии. Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке. Вот оно-возмездие! Пусть посидит теперь, сопли на кулак помотает.
- Подарок!
- Кому? Апчхи!
- Мне!
Джонатан резко развернулся и направился к себе в кабинет. Хлопок дверью совпал с очередным чихом.
Обед неумолимо приближался.
Граф появился в приемной без десяти двенадцать. Мне стало его даже немного жалко. Глаза слезятся, нос забит. Но когда он взял у меня со стола чистый лист бумаги, смял и трубно высморкался в него, жалость как отрезало.
Эверо тем временем потянулся за новой бумагой.
- Эй! Это договор на целевое обучение!
Чудом, успев перехватить лист, я поспешила запереть его в сейфе. Я балдею, дорогая редакция. Я у него что, что-то типа домашней зверюшки и стесняться меня не надо? Что дальше? Задницу почешем?
Тут граф как-то душераздирающе вздохнул. Поняла! На публику играем? Ждешь, когда у меня проснется совесть и сострадание, и я выкину лилии? А вот шиш! Я после твоего букетика чесалась. А ты исходи соплями в ответ.
Нет, я имею совесть. Хм, двусмысленная фраза. То ли совесть у меня есть, то ли я совесть успешно игнорирую.
Попроси граф вежливо убрать цветы, я бы выполнила его просьбу. Но стоять тут и ожидать, что я как вышколенная прислуга в его доме кинусь исполнять его пожелания по одному мановению руки. Нет, секретарь тоже прислуга в какой-то мере, но не горничная ведь!
Тут графу видимо надоело, что я не замечаю его страдания. И не успела я и глазом моргнуть, как цветы вместе с вазой полетели в окно. Хорошо хоть телекинезом воспользоваться, чтобы створки окна распахнуть.
Я уже собиралась закатить скандал, но стук в дверь погасил мой порыв на взлете. На пороге стоял вчерашний паренек. Он замялся, увидев зверскую рожу графа. но быстро собрался с духом и перешел к цели своего визита.
- Вам тут открыточка, вчера забыл доставить.
И развернувшись, шустро ускакал.
“Дорогой Ладушке, в благодарность за чудесный обед. Родерик”
Ладушка, Ладушка-оладушка блин! Мало того, что я ненавижу эту песню, так я еще не выношу, когда коверкают мое имя. Мне двадцать четыре года! Я взрослая женщина. Живу самостоятельно и сама обеспечиваю себя. Нечего обращаться ко мне как к младенцу! Он мне бы еще козу на пальцах показал.
Если ловец надеялся завоевать мою благосклонность, то он здорово просчитался.
Тут клочок бумаги буквально вырвали у меня из рук.
- Знаешь, у меня чешутся руки объяснить этому вредителю, чтобы он свой гербарий икебанистый держал подальше от моего кабинета. Точно, чешутся.
Я подошла и взяв его за руки развернула их к свету. Ну, точно! Измазался в пыльце и теперь чешется. Знакомая реакция.
На обед мы ушли позже обычного, так как пришлось сначала навестить медпункт. Уже в воротах нас нагнал Иден.
- Вы обедать? Я с вами!
Семейная трапеза, какая прелесть.
Он издевается? Граф опять привел меня в тоже кафе, где мы обедали вчера. Однако, теперь у меня два спутника.
- Джонатан, второй раз пожрать на халяву не прокатит!
- Зато обслуга теперь на нас не косится. А в другом заведении дрессировку пришлось бы повторять.
Мы сняли верхнюю одежду и заняли угловой столик. Официантка подошла сразу же. Только через секунду она начала принюхиваться. Да, сельдереем от графа разило не слабо. Еще выгонят нас под лозунгом “Со своей едой нельзя”. Но видно нагоняй вчера был не слабый, по этому отдав нам меню, она молча удалилась.
Как самый младший, Иден получил право заказывать первый.
- Мне салат из овощей на гриле с кинзой, вот это мясо и бутылку вина. Ай!
Джонатан опустил руку.
- Тебе компот! А будешь возмущаться, то будешь пить теплое молоко с пенкой! Лада?
- Чай и отварное белое мясо.
Пока ждали заказ Эверо-младший как-то странно на меня косился. Ясно, хочет поговорить, но при отце боится. Вдруг, Эверо протянул руку и вытащил из волос отпрыска какую-то травинку. Через секунду голова Идена мотнулась от очередного подзатыльника.