— Куда ты меня принес, Птерик? Я же просила домой, а это… — я не успела закончить фразу, как плиты подо мной дрогнули и разошлись.
С криком рухнула вниз, цепляясь руками за комья земли и корни растений, пытаясь спастись. От удара из меня едва не вышибло весь дух. Приложившись затылком, застонала и охнула от неожиданности, когда на меня свалилось тяжелое тело.
— Какого черта? — прохрипела я, сомневаясь, что ребра выдержали такой удар и не треснули.
— Не стони, любимая, заводишь этим жутко. Я не железный, могу не сдержаться, — ответил Бриш, приподнимаясь на руках и уменьшая давление.
— Извращенец, слезь с меня, — пытаясь вылезти, отталкивала его руками. — Ты же слоняра такой раздавишь меня. Почему ты такой тяжелый?
— Чем ты занимаешься на уроках, Дана? — Бриш включил ректора. — Драконы в человеческой ипостаси сохраняют вес животного. Ты совершенно ничего не знаешь о своей паре. И не интересуешься даже.
Это он упрекать меня вздумал! Сдался ты мне, бугай чешуйчатый!
Сверху снова посыпались комья земли, и дракон натужно крякнул, злобно зашипел. Я почувствовала запах, будто рядом сожгли бенгальскую свечку.
— Слезь с меня, светлый, — зло рыкнул он. — Какого ты полез за мной следом? Ты должен был спустить веревку, чтобы вытянуть нас с Даной наверх, как мы договаривались.
— Ты ослеп, хвостатый? Глянь вокруг, — раздался совсем рядом голос Арвена. — Ты не видишь, куда нас принес ящер? Ты же не слепая человечка.
— Шерусовы яйца! — ахнул Бриш, не сдержав эмоций. — Это же… Ох, ты ж…!
Под впечатлением от эмоций нелюдей, я тоже огляделась и… ничего. Вокруг кромешная тьма и ничего похожего на «Ох, ты ж!». Высоко наверху в пролом заглядывал краешек светила. Но его света не хватало, чтобы разглядеть место, которое так поразило обоих мужчин. Ошеломленный Бриш тяжело дыша откатился, давая мне свободу. Он, казалось, вообще забыл про меня. В стороне слышала его тихие ругательства, что выражало его высшую степень восхищения.
Я поднялась и выставила руку вперед и прошла пару шагов в кромешной тьме на свой страх и риск.
— Что здесь такое? Арвен, расскажи куда идти, — нетерпеливо потребовала я. — Вот упаду, расшибусь и заставлю тебя жениться.
— Я не против, Дана. У меня гарем из двенадцати жен. Если хочешь, можешь стать тринадцатой, — рядом тут же нарисовался эльф и приобнял за талию и мурлыкнул в ухо:- Ты согласна?
— Вот я еще за… хреном в очереди не стояла, — освободилась из объятий сладко пахнувших лесной земляникой. — Ты лучше скажи, как выбраться отсюда.
— Это вопрос к тебе, Дана, — улыбнулся Арвен, вновь заключая меня в объятия. — Части карты у тебя. Ты ключ к секрету и можешь их прочесть.
— Части карты в кармане брюк, но я не умею их читать, — призналась эльфу. — Для меня это просто абстрактные узоры.
Арвен возбужденно дышал мне в шею. Пальцы эльфа уверенно прошлись по моим ягодицам и замерли в месте, где были карман, в котором я прятала пайцзу. Эльф застыл истуканом.
— Ушастый, руки убери от моей пары, или тринадцатая жена тебе не понадобиться, — рыкнул дракон.
Неожиданно ярко вспыхнуло пламя, в котором я успела заметить множество цветных фресок на стене и необычный алтарь в центре, похожий на сложный лабиринт.
— Где карта, Дана? — испуганно прошептал Арвен, нагло шаря по попе в поисках потери.
Глава 45
— Да, прекрати уже меня лапать! — отталкивая эльфа прошипела я. Залезла в пустой карман и разочарованно произнесла:- Потеряла я ее, пока меня Птерик похищал.
— Ты меня достал, лопоухий! — рявкнул Бриш так, что в ушах зазвенело.
Рыча и выпуская искры, слетающие с губ, дракон налетел на эльфа. По шуму, доносящемуся от пола, поняла, что они выбивают душу друг из друга.
— Это катастрофа, — простонал душераздирающе эльф, вяло сопротивляясь кулакам Бриша. — Нам теперь не разобраться с лабиринтом. Не вернуть магию. И через десяток циклов я стану переродком. Свои меня выпихнули из города, и переродки меня не тронули, потому что чувствуют во мне своего. Я так надеялся на тебя, Дана!
Звуки борьбы прекратились. Бриш, тяжело дыша, поднялся, бряцая амуницией, и подошел ко мне. От его приближения по телу разлилось приятное тепло.
— А давайте поспим, — широко зевнула я, намекая на позднее время. — Утро вечера мудренее. Проснемся, и тогда на свежую голову все решим.