— Так прагматично, — нахмурилась и передёрнула плечами. — А как же любовь?
— Чаще парам везло, и взаимное чувство возникало. Но бывали и ситуации, когда браки заключались только с оглядкой на совместимость… Заканчивалось это довольно нелицеприятными историями, — пояснения звучали как-то грустно для меня, и я даже не уверена была, что стоило это знать. — Изменами… порой и убийствами, для избавления от опостылевшей пары.
До этого разговора, я больше как-то на судьбу грешила… На истинные пары, как в фэнтези-книжках. Всё было романтично, и гарантировало вечную любовь до гроба. С ракурса генной совместимости мне даже в голову не приходилось рассматривать наше с Михаэлем знакомство.
— И как жить дальше с этим знанием? — спросила у Ангела тихо.
— Многие знания, многие печали, — мудро заметил он. — А ты подумай о другом… О том, что ты любишь своего супруга. О том, что у вас состоялся совместный полёт… И когда драконы или люди влюбляются, никто не гарантирует им вечной любви. Всё в твоих руках. И в руках Михаэля. Только от вас зависит, сможете ли вы сохранить то, что между вами есть сейчас, и пронести это через годы, или нет. Помни об этом, когда будешь сетовать на судьбу и в сердцах кричать, и зачем я вышла за него замуж?
Мы сидели и молчали. Я подтянула коленки к подбородку и задумчиво наблюдала за тем, как порхают в лучах солнца мелкие дракошата, появившиеся вдруг из ниоткуда. Их крылышки серебрились и золотились, будя веру в то, что у меня всё получится, и я смогу справиться с самым главным врагом любого дракона или человека — собственным «я».
Герцог Дрэгон прошёл через чёрный выход, за территорию Академии. Игнатус последовал за ним. Молодые люди шли молча, уверенно, прекрасно зная, куда направляются и зачем. Привычных для них свит подпевал рядом не было, что удивило бы Яну, увидь она эту картину.
Его Светлость был, как всегда одет с иголочки, лицо его скрывала золотая маска. Держался он преувеличенно прямо, и смотрел на мир свысока.
— У Лель появилась новая девочка, — Игнатус долго молчать не смог, вылез вперёд с информацией. — Говорят ещё толком и не тронутая. Чуть-чуть надкусанная…
— Помолчи, — бросил ему холодно Дрэгон. — Много слов.
— К чему такая таинственность? — снова не выдержал Игнатус. — Поход в бордель — не преступление!
— Не вижу смысла афишировать свои личные дела всем желающим, — равнодушно ответил герцог. — Что это? — спросил он у спутника.
— Где? — Игнатус задал вопрос, пристально вглядываясь в пятно, появившееся прямо по курсу.
— Ложись! — крикнул Дрэгон, как-то мигом растеряв всю невозмутимость, и сам последовал своему же совету.
Только это не сильно ему помогло, упав, он смог, пригнувшись, переждать огненный вихрь, пронёсшийся над головой. А после, приподняв голову, в попытках разглядеть, что происходит, встретился взглядом с тем, кто скрывался под чёрным плащом с капюшоном. Он увидел в этом взгляде что-то такое, что заставило довольно выдержанного дракона, захрипеть от страха и попытаться отползти подальше.
— Привет вам от неразумных, смертники… — шёпот неизвестного в чёрном плаще был еле слышен, но слова дошли до адресатов.
Игнатус, пользуясь тем, что выпал из поля зрения неизвестного, поднялся на ноги и побежал. Он бежал так, как никогда до этого, надеясь спасти свою жизнь. Герцогу Дрэгону так не повезло. Лёгкое дуновение на вытянутую вперёд ладонь, и неизвестный отправил в полёт дротик, начинённый смертельной магией. Увернуться от него герцог уже не успел…
Единственный наследник древнего рода лежал, уткнувшись лицом в отливающуюся перламутром брусчатку мостовой. Только крупные снежинки были свидетелями того, как уходила по капле жизнь из молодого дракона.
Лилька стояла у знакомого подъезда, и нервно грызла ногти — эта дурацкая привычка за ней водилась и отвыкнуть от неё она никак не могла. Мобильник, разразившись громкой мелодией, заставил девушку вздрогнуть. Она, поморщившись, нажала на зелёную кнопку и сердито бросила:
— Да? — и замолчала.
Довольно долго слушала кого-то на том конце связи и с каждым услышанным словом мрачнела всё больше и больше. Потом буркнула невидимому собеседнику:
— Хорошо, — нажала отбой и швырнула телефон в сумочку. — Гадство! — выругалась и пробормотала. — Янка, ну куда же ты девалась, а? — постояв ещё немного у подъезда, и погипнотизировав дверь в него взглядом, девушка развернулась на каблуках и пошла к метро.