Я мог что-то упустить. Охрана задерживается, — вздохнул и сердито посмотрел на меня сквозь прорези маски. — Твоя работа?
— Нет, — ответила уверенно и спросила: — Мне вообще кто-нибудь что-нибудь объяснит? Что происходит? Зачем ты меня украл?
— А… да… — словно очнулся от забытья дракон, продолжая вертеть в пальцах, затянутых в перчатки, медальон. — Я обещал объяснения… Только не сказал какие, — это прозвучало с долей насмешки.
— Украл я тебя для того, чтобы ты сняла с меня медальон, — наверное, это было очевидно, но я с изумлением и негодованием уставилась на дракошу. — Но сразу это сделать не получилось. На правах собственника я не смогу теперь забрать тебя в свой дом, Августин придёт с представителями Упрвления и конфискует добычу. Придётся задействовать импровизацию… Студентов нашей Академии, никто, даже Император, не имеет права призвать к себе или забрать, пока не будет завершено обучение. Ворота отбора ты уже прошла. В скрижали Академии твоё имя вписано. Можешь потом полюбоваться, они там во внешнем дворе стоят. Гордись! В скрижали вписываются далеко не все… Далеко. У тебя хватило дара, чтобы быть отмеченной там. А раз ты туда вписана…
— Забрать меня не смогут, — сердито посопела. — Это я уже поняла. А дальше что?
— Учиться будешь. Можешь не особенно сильно напрягаться, вряд ли эти знания будут тебе по зубам. Я предупрежу преподавателей, чтобы не особо сильно загружали тебя. Моя протекция должна будет помочь освоиться, — начал он перечислять все заготовленные блага.
Видимо, я должна была воодушевиться. Поскребла по сусекам чувств, в поисках энтузиазма восторженной фанатки, спящей и видящей себя протеже ректора. Не нашла. Порылась ещё раз… Снова не обнаружила. Только обида всё время под руки подворачивалась. И требовала дать в морду наглому дракону. Он что? Считает, что я совсем тупая? Ничего не смогу? И не пойму, да?
— Жить будешь на территории Академии. Империя выделяет места для проживания всем студентам. Первый год обучения выходить за пределы периметра нельзя, — улыбнулся он такой, предвкушающей улыбкой. — Так что подумай, прежде, чем попытаться куда-то выйти самостоятельно. Да и девушке одной, на улице… Не советую. По-доброму. Если уж очень захочется прогуляться… Заходи, по-свойски. Провожу, помогу. Тебе стоит только слово сказать.
Интересно, а чего это он таким ковриком стелется? Прям белошёрстым, сероглазым, мяконьким и пушистеньким ковриком. И что-то мне эта белопушистость не нравится. Живой пример обманчивости этого определения до сих пор перед глазами стоит. Как вспомню, так вздрогну.
— И что я буду за эту доброту должна? — спросила тихо-тихо.
— Медальон снять, — улыбнулся дракоша мне обаятельно. — Стипендию тебе назначат. Питание в столовой. А как медальон сни… Об этом пока рано, — оборвал он сам себя на полуслове. — Без помощи не оставлю, — пообещал он мне щедро.
Хотела ляпнуть про то, что и без его помощи проживу, но вовремя прикусила язык. Проживу, конечно… Только вопрос, как долго. Ладно, лучше пока промолчать, а потом отыграться.
— Это будет замечательно, — промурлыкала в ответ. — Очень… — приспустила ресницы, наблюдая за драконом из-за них.
Сероглазик, одетый вопреки всему тому, что уже знала о мужской моде в этом мире, в рубашку, жилет, брюки со стрелкой да с откинутым назад, по разбойничьему плащом, качнулся мне навстречу, пристально вглядываясь в меня. Приподнялся и опустился на носках ботинок несколько раз, и сделал шаг ко мне, осторожный такой… Выглядел он хищником, бесшумным, быстрым и опасным в этот момент. Ноздри дракоши раздувались, губы поджались и взгляд стал голодным.
Мигом оказалась обхвачена руками и прижата к тренированному, сильному телу, гибкому и рельефному, это даже сквозь белоснежную рубашку чувствовалось. Дракон так брутально навис надо мной. Я аж засмотрелась! Если бы не ежедневник, гад, который портил весь момент, и впивался в кожу… а так, шмыгнула носом сердито, склонила голову на одно плечо и спросила наивно:
— Целоваться будем, да?
Мне показалось, что Иллариошу сейчас удар хватит, такими потрясёнными стали у него глаза.
— Наглая! — то ли восхитился, то ли ужаснулся он.
— Неа, — не согласилась с ним. — Я очень хорошая. И добрая, когда со мной нормально разговаривают и за человека считают.
— А я не разговариваю и не считаю? — что-то вроде насмешки проскользнуло в голосе беловолосика, который выпустил меня из объятий и отошёл. — Зачем тогда провоцировала?
— Я? — распахнула глаза пошире. — Да ни в жизнь. Я вообще провоцировать не умею!