Дорожки, мощённые камнем, так и стелились под ноги, приглашая забрести вглубь парка. Вдохнула полную грудь прохладного, прозрачного осеннего воздуха и улыбнулась.
— Михаэль, — обернулась к парню, который стоял за моей спиной. — А где у вас скрижали располагаются?
— Тут, в парке, — ответил он охотно.
— Дойдём, посмотрим? — загорелась идеей.
— Мы собирались заниматься, — напомнил мне Михаэль.
— Успеем! — энтузиазм так из меня и пёр. — Пошли! Хочу увидеть своё имя!
— Тебе может не понравиться, — попробовал предостеречь меня Михаэль.
— Всё равно хочу, — упёрлась рогом и даже, схватив за руку парня, потянула его за собой. — Интересно же.
— Идём, — сдался он, крепко обхватил мою ладошку пальцами и пошёл рядом.
Дёргаться не стала, просто покраснела из-за самого факта того, что он не собирался выпускать мою руку, но промолчала. Мне нравилось это осторожное и бережное касание наших рук друг к другу.
Идти пришлось далеко. Парк оказался неожиданно огромным. Впрочем, Михаэль не торопился, шёл медленно, прогулочным шагом. А я и не протестовала. Прогулка получалась замечательная. Погода располагала.
Скрижалями оказались огромные камни, выше моего роста, сплошь исписанные именами. Своё имя я нашла на первом из них, стоящем возле дорожки, по которой мы пришли. Этот камень не был ещё заполнен полностью. Оставалось место, для того, чтобы выбить имена на нём.
На этой скрижали нашла и Михаэля Драак. И Штефана Безымянного, интересно, что это обозначает? И граф Змейш там был. И я, в самом конце списка. Записана как Яна Неразумная. Красавцы. А ничего, что у меня фамилия другая? Ромашковы мы, Ромашковы. И кому спасибо сказать? Когда подписывала контракт, как-то не обратила внимание, как меня в него вписали. А стоило бы уже тогда прочитать…
Упорно переходила от камня к камню, игнорируя то, что Михаэлю явно скучно. Скрижалей было много, очень много. Целая аллея из них, длинная, тихая и печальная. Шла вдоль, взглядом выхватывая иногда знакомые фамилии. Дрэгон, к примеру, явно древний род, представителей которого, видимо, не одно поколение в Академии отучилось. Драак тоже попадались. Но я больше думала о том, что же случилось такого с отцом Штефана и матерью, если он Безымянный. Загадка друга меня мучила очень сильно. Вряд ли что-то хорошее произошло. Драконы трепетно относятся к птенцам, не зря же ректор так грустил по поводу того, что они редко рождаются.
Прошла довольно большое расстояние, прежде чем поняла, что-то не то. Остановилась перед одной из скрижалей и вчиталась в имена. Лариона Змейш… Вот за что зацепился взгляд. Женское имя. Притом женщина из рода Змейш. До этого на скрижалях попадались только мужские имена.
— Ты знал? — обратила внимание Михаэля на этот факт. — Что графини Змейш когда-то существовали?
— И герцогини Драак тоже, — неохотно отозвался он, тема ему явно не понравилась.
— Что случилось с женщинами драконами? — задала животрепещущий вопрос и затаила дыхание.
— Никто не знает толком, — после долгого молчания ответил Михаэль. — Идём уже. Мы не успеем позаниматься. Мне ещё свои задания выполнять.
— Нет… они умерли или ещё что-то? — моему любопытству не было предела.
И пусть я повернула следом за Михаэлем обратно, но от желания прояснить вопрос не избавилась.
— Нет. Не умерли, — вздохнул он и как-то нервно дёрнул меня за руку. — Исчезли. И найти их так и не смогли.
— Как исчезли? Просто взяли и испарились? — изумлению моему не было предела.
— Исчезли. Все, разом. В одни не прекрасный день, — Михаэль не смог противостоять моему напору и ответил более внятно, наконец. — Куда, так и не смогли понять и найти. Как и то, как всё произошло. Прошло уже много веков, а тайна до сих пор осталась тайной. Никто не знает, почему так случилось.
— Так значит цветы… — замолкла под внимательным взглядом дракона. — Так, мысли вслух.
— Какие цветы? — заинтересовался Михаэль.
— Обычные, — не знала, как вывернуться из ситуации.
Лгать в лицо не хотелось совершенно, как и рассказывать о том, что я была в заброшенном корпусе. Вот не люблю врать. Лучше один раз сказать правду, чем потом всю жизнь выворачиваться.
— Интересная информация, — усмехнулся парень. — Так какие цветы?
— Вспомнила розы у вас во внутреннем дворике, — пришлось соврать и из-за этого я мучительно покраснела.
Михаэль нахмурился, и я вспомнила о том, что его бельишко на тех розах развесила. Вот ведь неудобная ситуация. И как дальше? Вот не люблю врать! Всегда в дурацкое положение попадаю!