— Нас граф Дорийский ждёт, — напомнил мне друг и я поморщилась. Вот только этих разборок мне сейчас не хватало для полного счастья. — Михаэля с Эдгаром он уже вызвал.
Понятно, значит, не сами ушли. Что задумал ректор, если разбил нашу компанию ровно пополам? Кажется, ничего хорошего.
Предчувствия оправдались. Стоило только добраться до кабинета ректора, как и начало это ничего хорошего сбываться. Постучалась в дверь, решив в этот раз не врываться. Она распахнулась в ответ, сама, без чьей-либо посторонней помощи. Ни Эдгара, ни Михаэля я в кабинете ректора что-то не заметила. Нахмурилась. Неужели Штефан соврал и никуда их не вызвали? Но зачем было так нагло придумывать?
— Яна, зайди! — велел Дорийский, заметив нас со Штефаном на пороге. — Безымянный, зайдёте позже.
Вот совершенно не хочется оставаться наедине с Иллариошей. Он в прошлый раз показал себя полным неадекватом.
— У тебя неплохой потенциал, — начал разговор издалека ректор. — Но ты тратишь его совершенно бездарно.
— Вы сами дали указания преподавателям не учить меня, — как-то оправдываться даже не собиралась. — Какие вопросы ко мне? Я второй день в Академии. И чуть больше месяца в этом мире.
— Мне придётся взяться за твоё обучение самому, — порадовал меня неожиданной новостью Илларион.
— А оно вам нужно? — вот совершенно мне не хочется, чтобы эта чешуйчатая морда за что-то там бралась. — Вы преподавателям дайте указание меня учить. И мучиться не придётся, — что-то слишком много частных педагогов хотят мне помогать с учёбой.
— Яна, — улыбка графа Дорийского была снисходительной. — Кажется, ты должна уже была понять, что я заинтересован в тебе очень сильно. У меня есть планы на твою жизнь, волю, и чувства, — признание было ошарашивающим и я почувствовала, как что-то похожее на страх, пробежалось холодными, влажными лапками по коже. — Я хочу, чтобы моя партнёрша, — кто-кто? Я не ослышалась, точно? — Была достойна высокой чести войти в дом графов Дорийских, — голос звучал ну очень елейно, но мне что-то от этого лучше не становилось. — Ты упорно отказываешься от моей помощи, не понимая, что я готов оказать тебе честь и отказаться от гарема, ради тебя. Мне достаточно будет, если ты останешься со мной.
— И вы тоже наденете на меня ошейник, — не спрашивала, а утверждала. — Как только вам удастся уговорить герцога Драак снять с меня свой. Зачем вам нужно, чтобы я сняла с вас медальон?
— Это нужно как тебе, так и мне, — ответ не сказать, чтобы был прямой. — Это родовая защита, которая распространится и на тебя, если ты лично снимешь медальон.
— Да? — тут же вспомнила другое украшение, похожее на то, что просил меня снять Иллариоша.
Жаль, что я его потеряла. Защита мне не помешала бы. Если бы не потеряла, то вряд ли бы имела столько проблем со здоровьем. Это, если я правильно про функции медальона поняла.
— А вам чем это выгодно? — решила додавить дракона.
— Это? — он улыбнулся мягко и завлекательно. — Это подарит мне одарённейшую Хранительницу Мыслей, которая пройдёт со мной рука об руку через всю жизнь.
Звучало романтично, конечно, но что-то как-то не верится в столь радужные перспективы.
— А как же гарем? — фыркнула, вот не верилось совершенно, что он от него откажется. — Я никогда не смогу делить мужчину, с которым вроде как должна идти по жизни рука об руку, с кем-либо ещё. Всю жизнь мучиться от ревности и думать о том, с кем мой дракон время проводит, вместо того, чтобы быть со мной… Мне слишком жалко саму себя.
— Ты зря сгущаешь краски, — мягко ответил Илларион. — Я готов отказаться от гарема. Ради тебя. Ради того, чтобы ты была рядом со мной. Ты слишком ценное приобретение для любого дракона…
— И в чём же моя ценность? — раз уж у нас сегодня день откровений, надо пользоваться шансом на всю катушку.
— У тебя очень редкие способности, — нежно улыбнулся ректор мне в ответ. — Ради птенцов, что родятся у нас с тобой, можно отказаться и от гарема, — дракон встал из кресла, в котором сидел и подошёл ко мне ближе. — Ты пахнешь настоящим полётом, ты знаешь? — спросил он, чуть ли не мурлыча и втягивая носом воздух.
— И что это обозначает? — насторожилась, слишком хорошее настроение этого хищника меня пугало.
— То, что мы обязательно полетаем, — ухмыльнулся он и обвил рукой мою талию.
— Я боюсь высоты, — попыталась откреститься от великой чести.
— Ты? — Иллариоша недоверчиво хмыкнул. — Тебе понравится, вот увидишь…
— Давайте поговорим об этом тогда, когда вы избавитесь от гарема, — упёрлась ладошками в его грудь и поджала губы.