Севериан и Аврелий переглянулись. Спрятав шар в сумке, Элине стало во стократ спокойнее. Теперь она уже могла вытерпеть всякие подозрения, любопытство и догадки.
– Вы что спорили? – Аврелий даже отложил блокнот.
– Не совсем, – Измагард отчего-то замялся, боясь очевидно реакции Севериана.
Элина была с ним солидарна. Только её участь виделась ещё хуже и безнадёжнее.
– Это за то, что я поговорила с Северианом. Только, в общем-то, вместо перемирия, мы разругались ещё сильнее.
– Но сейчас всё хорошо. Значит, план мой сработал!
Решила пожалеть его и не расстраивать. Не стоило знать, что скоро всё вернётся на круги своя. Не иначе как и правда тянущиеся из прошлого заветы. Нельзя быть вместе, но и раздельно тоже.
Севериан молчал, и это нервировало куда больше. Но выбора у неё не было. Поднявшись, Элина со всей решительностью спросила:
– Могу я тебе кое-что сказать?
Конечно, это прозвучало двусмысленно. Измагард и Аврелий сразу понимающе заулыбались, так ехидно и лукаво, что хотелось закрыть уши и поскорее сбежать.
– Да мы вам мешать не будем, чего же?
– Все свои, – поддакнул Аврелий. Вот от кого она никак не ожидала. – Любовные признания вообще наш конёк. Поможем подобрать слова.
– О, прекраснейший Севериан! – сразу подхватил Измагард, картинно заламывая руки. – Позволь сказать о своей любви, долгой и неразделённой. Прекрати муки мои, ответь правдой. И да сольются в страстном поцелую наши уста, да…
Но тут с громким скрипом отъехал стул.
– Прекращайте. Сколько раз говорил?
Севериан головой указал на выход и сам пошёл вперёд, на ходу одеваясь. Намёк понятен. Быстро попрощавшись, Элина поспешила за ним. Резко изменившимся поведением лишь подтверждал, что догадался, куда повернёт разговор – очередной непростой и надоевший.
Только когда вышли на улицу, под негреющее солнце и морозный воздух, он остановился. Осенью на этой поляне устраивали пикники, а под берёзами искали тени. Теперь же увязнув в снегу, Элине нужно было испортить магию этого места.
– Прости, что так вышло. Но я просто не знаю, к кому ещё можно обратиться. Да и что делать, тоже не знаю.
Севериан просто ждал, не перебивая. Для неё же мукой было одновременно и смотреть, и не смотреть на него. От того взгляд метался из стороны в сторону.
– Понимаю, что обещала не втягивать и не тревожить о своём. Разными путями идём и всё такое. Никто никому ничего не должен, – саму взбесило это оттягивание неизбежного, и потому на одном дыхании выпалила. – Мне нужно в Сожжённое Княжество.
Севериан не выглядел удивлённым, только губы сжал добела и заморгал часто. Скрестил руки на груди. Элина, и не надеясь дождаться ответа, открыла было рот, но тут же услышала.
– И на что я рассчитывал? Меньшего и быть не могло.
– Знаю, – улыбнулась, стараясь храбриться, – от меня одни беды, полная катастрофа. Если бы могла, и тебя ни за что не стала бы трогать. Но это касается наших любимых Богов. Я не слышу Яромира уже месяц. Сразу после того бала. Может, это и твоих рук дело, но…
– Серьёзно? Нет, конечно.
Сколько угодно пусть обижается, но она уже столько вариантов успела придумать, что тот вечер заиграл совсем иначе. Что-то тогда произошло. А вот кто именно поучаствовал – уже совсем другой вопрос.
– Хотелось бы верить. Теперь вместо Яромира у меня в голове поселился Мороз. Самолично. И он просто невыносим!
Наконец-то Севериан осознал масштабы трагедии.
– Мороз?
– Ага, – отзеркалила его.
– Но это невозможно.
– Как будто Боги звучали разумнее? Но это ещё ладно. Он притворялся Яромиром, а я заметила только спустя пару дней! Пусть появляется редко, но этого хватит, чтобы сойти с ума. Мороз сказал, что Яромир с ним, держит его где-то там, в своём логове.
– И почему до сих пор не убил? – теперь звучит с подозрением. Не верит ей?
– Если бы я знала. Может, Далемира ждёт? – затараторила быстрее, понимая, что начинает теряться и сбивается в главном. – Поэтому мне нужен был способ попасть на полунощные земли. У нас уже давно с Димой и Авелин был план спасения Дениса. Потом оно превратилось в спасение самого Димы, но я мало в это верила. Сниж-юза был единственным шансом. Мороз говорил, время есть до Масленицы. А сегодня после недельной тишины объявился вдруг и, забавляясь, дал два дня.
– Не говори, что…
– Это ещё не всё. Его условием стало, чтобы ты пошёл со мной. Туда. Иначе не станет помогать, не покажет путь до туда.
– Понимаешь ведь, что это всё настоящее самоубийство?
– Понимаю. Но что мне остаётся?
– Не идти? Забыть об этой очевидной ловушке и спокойно жить?
– Да ты сам бы смог? – отвернулась, теребя ленты на сумке. – Даже если забыть о новом квартиранте. Я не могу бросить Яромира. Без него всё напрасно. А Авелин я пообещала вернуть Диму живым…
– Да почему ты не можешь о себе подумать в первую очередь! – повысил голос, так что она невольно вздрогнула. – Это их проблемы, им с ними и разбираться. Пострадаешь, кому лучше станет?
Но Элина уже давно приняла парадигму, в которой она – неважный элемент системы, чьё отсутствие никак не повлияет на жизни других.
Исчезнет, будет ли кому дело?
Умрёт, станет ли кто-то плакать?
– Ты не понимаешь. Если…
– Всё я понимаю! Опять ты со своим ненужным героизмом фанатично мечтаешь возложить на алтарь собственную жизнь.
– Может и так, – улыбнулась ему искренне, но грустно. – Я не хочу сейчас спорить. Мне нужна твоя помощь, но если откажешься, так будет даже лучше. Спокойнее. Чтобы ты рисковал по моей прихоти…Но я всё решила в любом случае. Иного выхода нет.
Севериан очевидно сдерживался, лишь бы не наговорить ещё кучу лишнего. В иной раз он мог бы вечность смаковать её глупость, нелогичность, порывистость. Сейчас же пожалел и оставил до лучших времён.
– Надо сказать Сереброву.
Элина нахмурилась. Как вообще связанно?
– Что? Зачем? Не надо втягивать его в это.
Но её уже не слушали. Севериан схватил за руку и потянул прямиком в сторону общежитий.
– Нет, ты же не серьёзно. Как об этом вообще можно кому-то сказать, тем более ему? Посвятить во всё?
В ответ лишь молчание. Решил игнорировать? Но ведь нельзя играться их тайной так просто. Тем более подвергать Дёму опасности! А если не говорить?.. Или соврать?
– Не знаю, что задумал, но я категорически против! Так нельзя!
– Да успокойся ты, почти пришли. О, а вон и он, как всегда вовремя. Даже будто спешит.
Севериан оказался прав. Не успели они выйти с площади, как на дорожке показалась тёмная фигура, стремительно приближающаяся. Шапка опять налезла на глаза, а накидка едва была запахнута. Демьян следил за ними, прищурившись с подозрением, словно заранее зная, что что-то случилось.
– Назад идёте?
– Нужно поговорить.
День обещал быть долгим.
***)
Глава 27.
– Эля!..
Голова гудела. Чей-то голос до боли знакомый звал издалека.
– Элина, ты меня совсем не слушаешь!
Распахнув глаза, она едва не ослепла от яркого солнца. Над головой пели птицы. Ветви деревьев колыхались от тёплого ветра, и жёлтые листья падали прямо под ноги.
Где она?
Но разглядев своих спутников, Элина навсегда попрощалась с рассудком. Перед ней стояли отец и мать. Живые. Невредимые. Такие, какими запомнила в тот злополучный день. Мама недовольно скрестила руки, то и дело отвлекаясь, чтобы поправить причёску и макияж. Отец поглядывал на часы и скучающе пинал камни на асфальте.