Он помог ей устроиться под одним из деревьев. Мягкая листва стала подушкой. Три растерянных взгляда продолжали наблюдать за ней. Элина и правда задыхалась в рыданиях, невысказанной усталости, боли и страхе. Опять за это стало стыдно. Кто ж посчитает сильной и смелой, если от каждого тычка текут слёзы?
– Простите, я сейчас успокоюсь, – с трудом выдавила улыбку, дрожащую и ни капли не убедительную. – Дайте мне пару минут. Всё будет в порядке. Пару минут наедине.
– Устроим ненадолго привал, – тихо отозвался Демьян.
Стараясь побороть истерику и собрать себя обратно в хоть какое-то подобие человека, Элина не замечала ни странных переругиваний жестами, ни откровенных угроз между ними. До тех пор пока дыхание не выровнялось, а окружавшую тишину не нарушили очередные претензии.
– Может вы забыли, где мы находимся? Здесь каждая минута на счету. А она сколько провела? Сколько Скверны успела впитать? Ни один оберег не выдержит.
Севериан подошёл к ней и помог подняться. После слёз стало тянуть в сон и чтобы ни на секунду не поддаться, Элина принялась щипаться себя за руки. Это не сильно помогло.
– Только вот выхода не видать, – Измагард взмахнул посохом, указывая на тёмные дали. – Мы потерялись, смысл теперь спешить?
Все помрачнели. Что им теперь делать? Такой простой и одновременно сложный вопрос. А в голове, как назло, пустота – точь-в-точь черная дыра. Но должен быть выход. Если им удавалось спасаться до этого, то и сейчас удастся. Правда?
Севериан, ввергший их в уныние, не казался подавленным или загруженным. Чужие пальцы крепко впились в её запястья, подальше от шрамов и ран. Элина сама не заметила, как навалилась на него, прижалась, ища опоры и защиты. Попыталась тут же отстраниться, и ведь почти успешно. Если бы Севериан не решил иначе, бесцветно высказав:
– Стой ты уже смирно. Я хоть осмотрю тебя.
– Зачем?
Посмотрел излюблено, как на нерадивую ученицу: «всё ведь очевидно», и не стал отвечать. Вместо этого вытянул её ладони, повернул спиной, убрал волосы с шеи. Что пытался отыскать? Какие такие метки оставляло Скарядие?
– Щекотно, – не выдержав хихикнула, отстраняясь от порхающих по коже пальцев.
– Терпи, – сказал, как отрезал, – меньше попадать в неприятности будешь.
– Я тут не причём. Оно само.
Хотелось хоть как-то отшутиться от его излишней серьёзности. Элина помнила, каким он мог быть, как в тот праздничный вечер: робким и искренним. Сейчас же словно опять всё вернулось на круги своя – ледяной принц ледяного королевства. Старая маска, из-под которой проглядывал настоящий он. Их договор до сих пор в силе? С боем курантов карета превращается в тыкву, а золушка навсегда стирает из памяти прекрасного принца?
– Что это?
Элина так задумалась, засмотрелась, что не сразу поняла, чего хотел Измагард. Но когда яркий свет пробился во тьме, вспомнила вдруг о прячущемся в кармане спасении. Маяк! Ангел не иначе как был провидцем. Хотя скорее просто предусмотрительным, ведь вероятность снова вляпаться в неприятности у них давно приравнялась к ста процентам.
– Они близко! Хоть что-то идёт как надо.
– Неужели ты его украла? – опять чем-то недовольный высказал Севериан.
– Такого ты обо мне мнения? – от подначек голос куда-то сорвался, и пришлось стиснуть зубы. – Мне его дали. Ангел дал.
– На него не похоже, – подхватил Измагард, улыбаясь, – неужели ума прибавилось?
Узнать могли бы и сами, ведь точно такой же свет горел далеко впереди. Они спасены. Они на полпути к дому.
***
Мрачный кабинет встретил затаённой тишиной. Когда Элина бывала здесь в последний раз? Вечность назад, в свои первые дни в Академии? Всё тогда казалось проще, восторга не убавить, надежды не прибавить. А сейчас она стоит посреди комнаты, и боится людей больше чем нечистых.
– Вы рассказываете мне какие-то сказки! Как я могу в это верить? Дети любят приукрашивать и не хотят говорить прямо!
Почему? Почему им так хотелось сделать её виноватой? С таким трудом вернувшись, выжив, она не должна была оправдываться перед ними. Вместо лазарета или своей комнаты почему первым, что увидела – презрительное недовольство директрисы? Полное недоверие от главы Безмолвных воинов. Откровенную насмешку советника императора. А Досифей лишь подливал масла в огонь: задавал вопросы, на которые не было ответов, и молчал о том, что видел собственными глазами.
– Чего вообще вы от меня хотите? Какой смысл мне врать?
– Покрасоваться и выставить себя героем, – без всякой совести высказал старик в вычурной мантии. – Молодёжь ведь не заботят ни правила, ни запреты. Вот и поплатились.
– Вашими утверждениями какой-то древний заложный убил бессмертного. Само по себе звучит глупо, согласитесь? – сурового вида женщина отвернулась к Сильвии Львовне. – Не вижу ничего стоящего поднимать такой шум. Лукерий, может, и остался где-то на той стороне, но давно сам выбрал этот путь. А разборки с нерадивыми учениками, кажется, ваша работа. Потому разрешите откланяться, здесь мне делать нечего.
Так глава Домена Безмолвных воинов споро удалилась, подстегнув и имперского советника высказать без опаски все свои мысли.
– Я готов поверить, что вы слишком впечатлительны. Ослушались и пробрались на полунощные земли, только не подумали, чем это может грозить. А увидев спасителя, и того не мыслили здраво, вот и выдумали небылицу. Послушайте. Если мы поверим вам, значит, один из Дващи денница мёртв. Вы, раз потерянная, может и не знали, иначе не стали бы столь нагло врать, но он мог умереть при одном лишь условии – появлении Белобога. А это предрекает всем нам адские муки и конец света. Такого будущего хотите?
Элина сжала кулаки и отвела взгляд от разноцветных пуговиц на его шляпе. Мухомор самый настоящий. Сам ведь догадался, сам на свой вопрос ответил.
– Если я скажу, что это правда?
Ненависть вспыхнула спичкой, вздулись вены на морщинистом лбу. Не будь здесь свидетелей, точно набросился бы и выбил всякую «ересь».
– Придумки ваши не стоят того, чтобы здесь оставаться. Император будет поставлен в известность о творящемся в его академии. Но не думайте, что так просто сойдёт всё с рук.
Не бросив на прощания и словечком больше, советник удалился за дверь, судорожно сжимая сниж-юза и готовясь к прыжку.
Так в кабинете остались трое.
– Столько шума из-за одной девчонки, – тяжело выдохнула директриса, усаживаясь в кресло. – Знала бы сколько будет проблем от потерянных, давно закрыла бы им ход. А то: «они такие же как мы!», «им надо помогать»… Ну-ну, что бы сказала сейчас?
Слышала бы Авелин эти слова – поклонение кумиру быстро бы закончилось.
Элина молча ждала вердикта. Хоть чего-то. Просто отпустите её уже! Но Сильвия Львовна намерено тянула время, не давая ни ей, ни Досифею расслабиться. В конце концов даже он не выдержал затянувшейся паузы и высказал:
– Если всё решено, я тоже пойду. Буду своих школяров отчитывать.
– В добрый путь, – отмахнулась та.
Дважды повторять не нужно. Тут уже Элина встрепенулась и тоже открыла рот, да только и пискнуть не успела.
– Что он тебе сказал?
Значит, всё-таки она ей верила? Но вместо радости по спине отчего-то пополз холодок.
– Ничего особенного.
И тут Элина вспомнила про запрятанный в кармане кулон. Острый уголок продолжал впиваться в бедро, но за гневом и сотней мыслей она совсем-совсем перестала что-либо чувствовать. Хотел ли Севир?..
– Он отдал мне это, – решилась всё-таки, вопреки недоверию и опаске. – Сказал, вы поймёте сами.
Сильвия Львовна и в самом деле поменялась в лице. Глаза заблестели лихорадочно, горячие пальцы выхватили кулон и сжали, словно желая сломать. Образ молодой женщины пошёл трещиной, оголив морщины и старческую немощность. Она откинулась в кресле.
– Ускользнул-таки, паршивец. Ни в чём нельзя положиться на него, – заговорила сама с собой.
– Разве он не выполнил то, чего вы просили?
Элине нестерпимо захотелось проверить, знала ли она. Её ли рук все загадки и испытания. Лживые советы и предостережения. Ответ не заставил себя долго ждать. Кинув кулон на стол, директриса наклонилась вперёд и одним взглядом припечатала к месту.