Элина прикусила себе язык, лишь не сболтнуть ничего глупого. Она никак не могла смириться с выбором Дёмы – семья вместо таланта. Это так не справедливо. Какой из него финансист, директор?
Когда колокол прозвенел четыре раза, оповещая всех о начале Праздника Скорби, они трое отложили книги, встали, а потом переглянулись.
– Может, ну его? – озвучил общую мысль Дёма. – Проверим кару небесную за непослушание?
Элина кивнула, а Аврелий заговорщицки предложил:
– Есть у меня одна идейка.
***
Солнце стояло в зените. Ветерок разгонял облака. Крадучись, они свернули по тропинке к лесу. Осенью здесь проводились занятия, а зимой всё замело приличным слоем снега.
– Ты точно знаешь куда идти? – спросил Дёма.
Они шли дальше и дальше, пока тренировочные полянки не остались позади. Так исчезла и расчищенная тропинка под ногами. Теперь им приходилось самим протаптывать путь.
– Знаю! – отозвался Аврелий, взмокший от непривычной активности. Они, созидатели, не для того были созданы. – Мы оставили себе метки. Видите?
На стволах деревьев и правда повязаны были красные ленты.
– Странно, почему сюда ещё не выстроилась очередь? А то если посмотреть, – Элина оступилась, и Демьян тут же подхватил её, не давая упасть. – Спасибо. Если посмотреть, никаких следов вокруг.
Глава ? Финал
– Итак, как вы теперь наглядно видите, ни один здравомыслящий ведающий не станет лезть в гнездо дрекавцев.
Агния Авдеевна удостоверилась, что все срисовали с доски излишне подробную схему о методах борьбы с дрекавцами, где два раза подчёркнутым значилось: «Бежать!», а затем безжалостно всё стёрла.
– И не забудьте, что в следующую пятницы уже начинается сдача проектов. Если первая десятка не подготовится, пеняйте на себя. Поблажек не будет.
– Ещё бы, – пробубнил кто-то тихо с задней парты.
Странно, но Аглая Авдеевна не обратила внимания. Она смотрела на наручные часы, отсчитывая время, а потом и вовсе огласила, огорошив всех:
– Мне нужно срочно отойти. Вы посидите спокойно до звонка? Тут и осталось-то десять минут.
Глупо отказываться от такого щедрого предложения – они дружно закивали. Кто-то уже пересел и зашушукался, сдерживаясь всё занятие, кто-то, наоборот, оградился от внешнего мира книгой или наушниками.
Однако дверь не успела закрыться.
Раздался оглушительный взрыв. Стены затряслись, с потолка посыпалась побелка. Ученики кинулись на пол и спрятались под парты.
– Нет, нет, нет, это не серьёзно! Твою мать! – услышать такое от хладнокровной Аглаи Авдеевны значило попрощаться с жизнями. – Вставайте живо! Уходим, на выход!
Все в паники ринулись в коридор. Только там уже столпился другой класс, и началась настоящая давка: одни прорывались вперёд, толкаясь и пинаясь, другие метались из угла в угол, путаясь под ногами. Но самыми худшими оказались те, кто не считал случившееся страшным, настоящим: «Да вы чего! Это просто очередная проверка безопасности, а взрыв – так, пустяк, чтобы добавить экшена!».
Недолго держался их оптимизм. Когда чудом все они вывалились на улицу, о всякой надежде позабыли.
– Хотя бы не надо сдавать экзамены, – нервно выдал Лера.
– Ага, придурок, потому что мы все здесь умрём!
Затянутое утром небо разъяснилось, и на солнце ещё ярче, ещё сильнее заблестели серебристые осколки. Купол над их головами крошился, лопнул как мыльный пузырь, оставляя на произвол не только полунощных тварей, но и Скарядию.
Элина почувствовала дежавю. Словно опять оказалась на замёрзшем озере и смотрела на свои ладони, не веря тому, что совершила. А точно ли совершила? Почему сегодня столь похоже на тогда?
Не хватало лишь…
Её схватили за руку. Прежде чем успела обернуться, на ухо зашептали:
– Я уверен, это оно! Его план!
Севериан заглянул ей в лицо, и Элина кивнула. Им пора действовать. Только вот никто не думал, что всё начнётся сегодня. Никто не думал, что времени осталось так мало.
– Тогда нужно уходить отсюда.
Под конвоем Скопы это было бы невозможно, но та оставила их на Романа Васильевича, а сама вихрем унеслась прочь, скорее всего докладываться директрисе. Ведь рухнул ещё один долголетний барьер, созданный потомком Морены. Каждый заметил бы закономерность. Что-то происходило.
В вывалившейся наружу куче учеников и учителей легко было затеряться. Воспользовавшись суматохой, Элина и Севериан вырвались из безудержной толпы и рванули в противоположную сторону – к храму.
– Сколько у нас времени?
– Если бы проблема была только в Скарядии, – Севериан нервно обернулся. – Он где-то здесь. Я чувствую.
– Думаешь, знает?
– Хотелось бы верить, что нет. Но мы ведь слишком взрослые для сказок.
– Рано или поздно он придёт. За нами или Яромиром.
А что будет потом – никому не хотелось знать. Пока есть надежда, шанс выстоять, разве нужно загадывать пораженье?
На пути им никто не встретился. В самый разгар занятий ни единой живой душе не было дела до отдалённой горы, где располагался храм. С высоты удалось разглядеть, как ученики собирались на площади и грудились вместе, словно воробьи. Такие же нахохлившиеся, напуганные и обездоленные. Они заперты в ловушке. Заложники. Пешки в чужой игре.
Когда перед глазами встали деревянные стены и ажурные наличники окон, Элина облегчённо выдохнула. Добрались! Но…
– Что-то не так. Стой, – Северина выставил руку, не давая ринуться вперёд.
Теперь она тоже заметила. Все восемь дверей были распахнуты. И разве не странно, что пока вся Академия стоит на ушах и прощается с жизнью, ни один из Богослужителей не покинул пост. Почему? От догадки живот скрутило, а на языке собралась горечь.
Севериан призвал меч. Перчатки мешались, но снимать их уже было поздно. Элина вскинула ладони, прокручивая раз за разом картинки буйного огня, в любой момент готового сорваться с пальцев. Медленными шажками они подошли к первому крыльцу. Статую Хорса смотрела будто с насмешкой.
На блюдце для подношений лежало чьё-то сердце: горячее, окутываемое паром на холоде.
Весь дворик умыт был в крови. Вместо белого снега – грязная бурая каша. След тянулся от самых ворот до внутренних сеней. На козырьке собрались вороны, гогоча и радуясь. Сегодня им устроили пир.
– Не смотри, – прикрикнул Севериан и закрыл своей спиной. – Держись за меня.
Элина хотела возразить. Нечего с ней возиться. Но когда сделала несколько шагов, зрение смазалось. Закружилась голова, и она навалилась на чужое плечо, даже до конца не осознавая.
– Ш-ш-ш, – прозвучало почти ласково, – дыши. Я пойду проверю…
– Нет, – встрепенулась упрямо, – я тоже иду.
– Эля…
– Если с тобой что-то случится, я себе этого не прощу.
Севериан сжал губы в тонкую полоску, но мешать больше не стал. Они ступили на крыльцо и зашли внутрь. Элина уставилась в одну точку у Севериана на спине. По тому как часто он дышал и как медленно шёл, ей и так всё стало ясно. А когда в нос ударил стойкий запах железа, сладко-тошнотворный, она и сама могла представить весь ужас открывшейся ему картины.
– Они все мертвы. Убиты, – констатировал Севериан. – Каждого лишили сердца. Но зачем?
– Чтобы ты спросил, неразумный мальчишка.
От столь знакомого голоса, который каждый надеялся больше никогда не услышать, они подпрыгнули. Смешно, это просто смешно! Разве такое возможно?
Мороз выбрался. Мороз прямо здесь и сейчас болтался, свесившись вниз головой с балки, и наблюдал за их страхом с широкой улыбкой.
– Как ты, – на мгновение Севериан потерял голос, – как ты здесь оказался? Мы заперли тебя.
– О, – протянул в своей излюбленной манере, – не слишком ли вы большого мнения о себе? Чтобы какие-то дети победили Тысячелетнего Заложного? Да вы и муху не прихлопните!
Но что-то в нём точно поменялось с последней встречи. Он вроде огрызался, вроде бахвалился, но… Словно по привычке. Не было ни искры, ни желания.