— Не переживай. Наставлю новые, — ответил женский голос, явно принадлежавший его супруге.
Повисла тишина. Абсолютно весь вагон был забит родителями и родственникам студентов, которым предстояло сразиться за право стать наследником самого могущественного и влиятельного демона.
— Ой, а у меня сверху мужчина? — послышался заитригованныйстарческий, скрипучий женский голос. — Всегда мечтала, чтобы мужчина хоть раз побыл сверху!
— Знаете, я уже мечтаю, чтобы мой муж просто побыл! А сверху или снизу, уже не важно! — ядовито ответил голос из той же сумки, в которой сидел тот самый «сверху» со своей супругой.
Надо мной послышалось шевеление. Судя по моим подсчетам, я лежала где-то примерно в серединке.
— А долго нам еще ехать? — послышался старческий голос деда откуда-то сверху. — Долго, спрашиваю?
Все промолчали. Никто точно не мог определить, долго или нет.
— А то чую, что не дотерплю! — вздохнул дед. — Надо было сходить на дорожку. Но на дорожку уже кто-то сходил… Ой, точно не дотерплю!
То, что над всеми нами нависла угроза, стало понятно, когда дед мучительно простонал.
— Может, нужно было матом обложить для безопасности? — пошевелились мои соседи, обсуждая перевозку семейного сервиза.
— Я обложил! Знаешь, чуть не охрип, пока обкладывал! Все слова вспомнил! — рапортовал глаза семейства, пока я сдувала кисточку с лица.
Судя по ощущениям в области попы и спины, я участвовала в какой-то дикой, разнузданной оргии, которую затеяли шампунь для выпадения волос и бальзам для блеска лысины.
— Погоди, а это кто? — послышался встревоженный женский голос. — Кто это? Женщина какая-то? Отвечай! Что за баба сидит в нашем чемодане!
Всем было очень интересно. И мы своим молчанием требовали продолжения.
— Ты что? Взял с собой любовницу? При живой-то жене! Любовницу! В Академию! — взвизгнула жена. — Да я ей все рога поспиливаю! Да я ей хвост вырву!
— Моя любовница, между прочим, отлично разбирается в ядах! — послышался оправдывающийся мужской голос.
— Добро пожаловать в семью! — тут изменился голос жены. — Ой! Там, в кармашке конфеты. Протяните ручку. Можете угощаться, девушка! Ужасные конфеты! Просто отвратительные! Мои любимые! Держите конфетку. Эй, козел! Передай конфетку нашей любовнице! А то мало вдруг, она с утра ничего не ела!
— Очень неприятно! — послышался еще один вежливый женский голос. Кто-то прошуршал оберткой. — Будем знакомы.
— Конечно, конечно! Вы там устраивайтесь! Нам как раз специалист по ядам нужен! — произнесла жена. — Смотри, чтобы НАШЕЙ любовнице не дуло!
Сверху послышался хруст и стон.
— Ай! Мои очки!!! — донесся до меня мужской голос с верхов.
— Кто виноват, что у тебя их два! У всех нормальных людей одно, а у тебя их два! — прошипел женский голос.
— Твари, а мы можем ехать молча? — произнес мужской суровый голос их чемодана за спиной.
— Не можем! Верхи не могут, низы не хотят, — донесся ответ из глубин багажного ада.
Глава пятая. «Радители» от слова «радость»
Каждый уважающий себя демон мечтает сделать в своей жизни великую пакость. Или изобрести нечто такое, о чем потом пожалеют миллионы.
Например, пластиковые одноразовые вилочки. Да-да, те самые, которые ломаются под натиском особо упоротой котлеты. Те самые, которые оставляют свои зубчики в котлете. Или унитазы, которые в ответственный момент обдают тебя холодными, внезапными и очень негигиеничными брызгами. На худой конец — пакеты из гипермаркетов, в которые внезапно рвутся, заставляя тебя ползать по асфальту и собирать покупки.
Каждый демон — родитель, отправляя ребенка в Академию Зла, искренне надеется, что именно его чадо станет автором пакета от сока, в котором остается как минимум «невыливаемая и невыпиваемая» четверть. Или автором спутанных проводов для наушников.
Я была не исключением. И тоже грезила, что мой мальчик пока тихий, тихий, а потом как изобретет что-нибудь эдакое! Так бывает со всеми злыми гениями. Я читала.
— А что? Любовницу можно было брать? — возмутился женский голос с непередаваемыми нотками сожаления. — Надо было брать своих любовников!
— Дорогая моя, — послышался слегка озадаченный голос мужа. — У тебя что? Любовники?!
— Ну вот так всегда, — в женском голосе звучала смертельная обида. — В ты прям, как моя мать! Она мне запрещала заводить кота! А ты запрещаешь заводить любовника!
— А долго еще? — донеслось тревожное сверху. — А то терплю уже сколько!
— Что? Мочи нет? — ехидно заметил кто-то снизу.
— Вот она-то как раз и есть! — огрызнулся кто-то наверху. — И много!
— Он нас не замочит? — спросил подозрительный женский голос справа.
— Вылезу всех замочу! — рявкнул чей-то дед, пока поезд уносил нас в Академию. Мне было ужасно неудобно. Бальзам решил, что стандарт его больше не интересует. Он требовал большего. А пока что пытался намекнуть, что на следующем повороте он таки- добьется своего.
— У меня уже все затекло! — простонал мужской голос сверху.
— Я еще даже не начинал! — донесся голос «нетерпеливого старичка». — Ыыыы! Надо было сходить на дорожку!
— Могли бы сделать это на вокзале! — послышался жующий конфеты голос. — Там вход бесплатный!
— Зато выход платный! А дольше трех минут там не смог находится никто! — рявкнул дед сверху, продолжая поскуливать.
Поезд набрал скорость, а я пыталась взять себя в руки. У меня это получилось. В той позе, в которой я лежала, я могла взять уши в ноги и хвост в рот. Я думала, что дорисовала Камасутру в свои прошлые отношения. Но нет! Сейчас я, видимо, ее переиздаю!
Внезапно откуда-то сбоку послышался протяжный вой.
— Вы что? Собаку с собой взяли? — зашуршали чемоданы по протяжное и унылое: «Ауууууу!».
— Нет, это наш младшенький репетирует! У него по расписанию занятия игре на волынке! — послышался раздраженный ответ. — Три часа подряд!
— Если вы сейчас не заткнете вашу волынку, я достану свою волыну! — зашипел кто-то из моих соседей.
— Мы ее не доставали. Это он пропевает! — огрызнулись в ответ.
Я сморщилась, сплюнув свой затекший хвост, и зажала уши коленями. Не то, чтобы я ничего не слышала. Но хотя бы не так громко.
— Кто проковырял себе глазок! Умоляю, вычислите этот чемодан! — послышался мужской голос.
Потом вой стал хриплым. И под конец вообще прекратился. Воцарилась тишина.
— Ты что? Прямо здесь хочешь? Да? — послышался встревоженный женский голос. — Нас могут услышать! Прекрати!
— Ничего страшного, занимайтесь! Мы еще советы дадим! С высоты своего опыта! — послышались зловещие смешки со всех сторон. — Давай, мужик! Поднажми! Слышишь, как она стонет!
— Мы, вообще-то, собирались обсудить внутренние семейные проблемы! — обиделся женский голос. — По поводу его зарплаты! Она у него упала!
— Может, она на тебя упала? У моего мужа на меня зарплата регулярно поднимается! — ехидно заметил другой женский голос. — Как приятно, когда у мужа на тебя поднимается зарплата!
— Ой, не могу-у-у! — послышался голос деда сверху. — Внучок, хана твоим учебникам!
— Он встал! — послышался радостный мужской голос.
— Поздравляем! Это надо отметить! Сейчас найду календарь и отмечу красненьким! Полусладким! — послышался ядовитый голос бабки. — Эх! И почему это меня на вокзале не украли!
— Поезд встал, — гневно оборвали бабку, которая зашевелилась. — Слышите?
— Слышим, — прислушались голоса, тихо шурша по чемоданам. — Встал! Мы приехали? Что? Уже?
Поезд действительно стоял. «Вы прибыли в Академию Зла! Убедительная просьба убрать за собой шелуху от семечек, огрызки и трупы!», — послышался бодрый голос. Детские голоса взорвали перрон. Их было слышно даже здесь.
— Господа и дамы, отцы и мамы! — прокашлялся чей-то отец. — Давайте договоримся! Ни звука! Это понятно? Под угрозой будущее и ваших детей!