Выбрать главу

— Ты же можешь заставить говорить правду! Проверь меня! Я не вру! — защищал свою честь Зак.

Я уже отложила щетку в сторону к этому моменту, но после предложения брата вновь схватила в руку и приготовилась. Мало ли, придется запускать снаряд в разошедшегося укротителя…

Алан резко повернулся ко мне и отрицательно помотал головой, мол, не смей. А я пока и не смела, но подстраховаться-то должна была!

Укротитель посмотрел в глаза Зака исподлобья, словно собирался вскрыть черепную коробку, и четко произнес:

— Dicere veritatem!

— Да! — радужка глаз Зака стала стеклянной, и я быстро спрыгнула с лапы красного водяного дракона и обеспокоено подошла ближе. Алан схватил меня за руку и не дал подойти к брату, одернул, силой удерживая рядом с собой, но так и не прервал зрительного контакта с Заком.

— Ты украл кулон Лораны? — с нажимом в голосе спросил укротитель.

— Нет, — ответил брат, и его загипнотизированный вид нагонял страху, мне стало не по себе. Я повернула голову к кукловоду представления — Алану Кертису, и поклялась себе держаться от него подальше. Опасно!

— Его украл твое второе обличие — кот?

— Не знаю.

— Ты не помнишь, что делаешь, когда оборачиваешься во вторую ипостась? — на этот вопрос укротителя я сама превратилась в слух.

— Нет, не помню.

Фух! Не соврал! Значит, разбираться надо непосредственно с котом насчет кредита, расточительства и прочих «приятностей».

— Как ты обошел защиту в общежитии магов? — Алан не отпускал ни меня, ни брата, пробовал обходным путем выудить правду. Посмотрите, какой недоверчивый, а?

— Я не был в общежитии магов, — Зак отвечал, словно бездушная говорящая статуя.

Защита! Какой хороший вопрос! Я же за всей этой круговертью совсем пропустила факт, что кольцо-ключ было только у меня. Как тогда Зак вышел утром из комнаты?

— Спроси у него, как он с утра вышел из комнаты, — шепотом попросила я укротителя, шепнув тому на ухо. Он дернулся, явно не ожидая активности с моей стороны, но удержал контроль и повторил мой вопрос Заку.

— Просто вышел, — без единой эмоции в голосе ответил тот.

— А защитные руны не светились? Просто так открылась дверь? А… — зашептала я Алану, и ему пришлось сильнее сжать мою руку, чтобы остановить поток вопросов. Чувствуется, что укротитель не хотел сбиться, а еще — что мое дыхание щекотало, он то и дело протирал шею свободной рукой.

— Ты видел свечение защитных рун? — повторил Алан вопрос.

— Нет.

— А теперь спать! Somnus! — резко выкрикнул он, и Зак закрыл глаза, стал укладываться прямо на песок, подложил ладони под голову и сладко засопел.

— Ты что… — не успела я выказать возмущение, как он в два счета развернул меня к себе, обхватил ладонями мое лицо и заглянул прямо в душу. Золотом демонической силы сверкнули глаза, лицо исказила хищная усмешка.

— Теперь твоя очередь, — сказал он, и тут же приказал: — Subordination!

Я зажмурилась, готовясь к худшему, но ничего не изменилось, только мужские ладони сильнее сжали лицо. Приоткрыла один глаз, чтобы подглядеть за положением вещей, и пожалела, что не знаю ни одного проклятия — а то осчастливила бы Алана Кертиса на месте, чтоб проняло род аж до седьмого колена!

— Dicere veritatem! — укротитель терял терпение, его голос звучал громче и нетерпимей.

Кажется, эту же команду он отдал Заку, после чего тот правду выдавать начал, как на духу. А теперь что-то и от меня узнать надо?!

— Не действует, — я попробовала отодрать его руки от своего лица — но не тут то было. Алан наклонился ближе, завис надо мной в моральном раздрае, который разве что не летал в воздухе. Тот, кому всегда и все подчинялись, встретил исключение из правил и был выбит этим из колеи. Стискивал меня все сильнее, нависал чернее тучи, давил своим ростом, произнес команду еще раз, а потом еще, но я только нервно смотрела в ответ.

— Хорошо, — выдохнул он, и это была чистой воды угроза — я нутром чувствовала!

Неожиданно впился в мои губы, как хищная птица в добычу, прижал вплотную к себе, в тиски, и нагло, по-хозяйски, прорвался языком внутрь, будто вонзил коготь в жертву. Душа сделала кульбит — похоже, что в обморок, а укротитель, сминающий губы в захвате, замер на секунду, а потом продолжил медленнее, глубже, серьезней. Подключил руки, вдавливая меня в свое тело так, что я прочувствовала все пуговицы форменного камзола. Мой позвоночник под его руками показался тростинкой, что треснет пополам по сиюминутной прихоти.

Наверное, кем бы девушка не была — ведьмой или оборотницей, магичкой или врачевателем, когда разжигали женскую страсть мужским напором — трудно не растеряться и не прийти в замешательство, не поддаться секундному желанию попробовать запретный плод и не поддаться хотя бы едва-едва. Я ответила на поцелуй, вопреки логике и чувствам, голова пошла кругом, а потом вдруг: