— Прекрати! — полушепот-полуприказ.
Это он мне?! А я-то тут причем?
Бавкан издал нечто похожее на предсмертный крик и снес хвостом ограждение арены, зацепив первый ряд зрителей. Но где же магический купол? Почему он исчез?
Паника посеялась в уме каждого зрителя и теперь вокруг царила безумная какофония криков, толпа давила друг друга, стремясь к выходам. Преподаватели академии что-то жарко обсуждали на ректорской трибуне, вскидывали руки в сторону арены, но ситуация не менялась. Ректор практически перевалился через край трибуны и почему-то сверлил меня взглядом, безумно похожим на взгляд парня- укротителя. Шептал что-то — я видела, как двигались его губы, но эффекта не наблюдала. Животное корчилось, Алан Кертис уже опустился на колени и склонил голову к груди.
— Мяу! — сдавленно промяукал Зак в моих руках, и я немного расслабила хватку. Не заметила, как со всеми этими нервами чуть собственноручно не задушила брата. Кот и не думал покидать безопасного местечка, встревожено сверкал глазами по сторонам.
— Ведьма! Остановись же! — укротитель поднял на меня глаза, и я заметила, как полопались мелкие сосудики на белках.
Да что заладила — ведьма, ведьма?! Причем здесь я?
Не прерывая зрительного контакта, Алан собрал последние силы и выкрикнул:
— Prohibere!
И тут у меня отлегло от сердца. Тяжесть ушла, словно сняли огромный камень с плеч, а злость испарилась, как роса поутру, и я оторопело захлопала ресницами. Алан упер руку в землю и устало опустил голову, а бавкан облегченно прохрипел, сворачиваясь чешуйчатым клубком, размером с небольшой холм.
На арену, перемахнув через разрушенное ограждение, выскочил высокий стройный парень с бородой в камзоле с зеленым тиснением — из врачевателей.
Бросил на меня озадаченный и подозрительный взгляд, от кончиков оттоптанных балеток до взлохмаченных каштановых волос, и положил руку на поникшую голову укротителя. Закрыл глаза и поднял голову вверх, словно служил передатчиком небесной целебной силы в земные тела, а потом вдруг возмущенно взглянул на меня. Я стиснула крепче кота, проигнорировала возмущенный «мяуф» и сделала шаг назад, вопросительно подняла брови. Что на меня-то все шишки сыпятся? Это не я собиралась скормить бавкану оборотня среди честного народа! Не я притащила сюда страшную тварь, что разворотила половину арены!
— Надо быть осторожней, ведьма! Ты чуть не вскипятила его кровь! — высказал мне в упрек врачеватель, в чьих жилах явно текло много эльфийской крови — ушные раковины вытянуты, тонкокостный, еще бы побрить густую бороду- и почти нормальным стал бы! И зачем ему лишняя растительность? Только всю картину портит!
И опять это — «ведьма»! Ну, достали! Сразу захотелось обернуться раньше времени и показать коготки! Вот только бы они не оказались карликовыми, как у Зака!
— Помоги Доди, — тихо попросил Алан Кертис врачевателя, и тот еще раз внимательно оценил состояние укротителя и кивнул. Добежал до бавкана, замедлившись на подходе, и уже медленно подошел вплотную к нему, держа вытянутые руки перед собой. Водное создание приоткрыло один глаз-щелочку, и закрыло, отдался на спасение врачевателю.
— Алан! — до арены добрался ректор — серьезный высокий мужчина без единого волоска седины на иссиня-черных волосах. Присел на корточки перед укротителем не заботясь о затрещавшем по швам покрое пиджака, и положил руку на плечо адепту: — Как ты?
— Нормально. Дай мне пару минут, — ректор получил тихий ответ и кивнул, плавно, для такого крупного телосложения встал с места и повернулся прямиком ко мне. Та-да-да-дам!
— Только Вы не говорите это слово, — вырвалось у меня на нервах. Еще одну «ведьму» я не выдержу. Все-таки я порядочная будущая оборотница, и если кому и устраивать взбучку, то укротителю и… Тут я покосилась на явно набедокурившего в начале церемонии кота, с которого, похоже, и началась вся эта… котовасия… и поникла. Зак! О чем ты думал? Как ты дальше здесь будешь учиться?!
— Какое? — изогнутые дугой брови ректора взлетели вверх. Он пригвоздил меня к месту взглядом на тонн пять, не меньше, и знакомо сложил руки на груди. Как-то очень знакомо!
Перевела взгляд на молодого укротителя, а потом опять на ректора — да один в один! Неужели, отец и сын? Или другие близкие родственники?
Ректор посмотрел на кота, что стыдливо вжал голову, чья шкура переживала худшие времена в своей жизни, и сказал:
— Опустите адепта на землю, девушка! Потом потискаетесь со своим парнем, годиков так через пять, когда научитесь контролировать свою силу! — в конце его голос досадливо сорвался на крик, чему он сам был жутко недоволен.