Январь сменился февралем, а февраль — мартом. Академия переживала поздние холода в начале весны, и вместе с этим выпало неожиданно много снега, но когда пришел апрель, погода подарила солнечные дни и чистое голубое небо.
Это случилось в один из тех дней, когда Алекс направлялась в кабинет Джарвиса по поручению Флетчера забрать документы одного из студентов.
В башне, когда она поднялась по лестнице и вошла в вестибюль восьмого этажа, девушка заметила, что дверь в кабинет Джарвиса была слегка приоткрыта. Она как раз собиралась постучать и войти, как услышала голос.
— Говорю тебе, мы должны ее предупредить.
Алекс удивилась, услышав голос своего учителя по стрельбе из лука, и замешкалась у двери.
— А я тебе говорю, Магдалина, чем меньше она знает, тем лучше. По факту, нам всем будет лучше. Она и так уже знает слишком много. Более того, он в курсе, что она знает.
От этого грозного тона библиотекаря Алекс почувствовала, как от его слов у нее напрягся живот. Возможно ли, что они говорили о ней? Она наклонилась вперед, стараясь услышать больше.
— Он не появлялся с тех пор, — последовал сдержанный тон Джарвиса. — Что если он не знает так много, как ты думаешь?
— О, он знает, — мрачно ответил библиотекарь. — Все было написано на его лице. Триумф. Победа. Будто он уже выиграл.
— Тогда нам нужно сказать ей! — выкрикнула Мегги. — Если она узнает, что он затевает и почему, то она не будет помогать ему!
— Думаю, Алекс не стала бы ему помогать в любом случае, — сказал Джарвис.
Все-таки они говорили о ней. Алекс чувствовала, как воздух покинул ее легкие, и она пропустила все, что было сказало после, что-то о том, что она сможет отличить хорошее от плохого.
— Ты недооцениваешь Эйвена, — предупредила Мегги. — Он найдет способ лишить ее выбора. Она единственная, кто может дать то, что он хочет, и он ни перед чем не остановится.
— Он не может войти в библиотеку без ее разрешения — разрешения, которое от нее силой не получить. Она должна его дать добровольно, — начал библиотекарь, будто зачитывая с учебника. Что-то подобное несколько месяцев назад он говорил Эйвену, и сейчас это имело для Алекс такое же значение.
— Ты же осознаешь, чем это обернется? — предупредила Мегги. — Если он добьется своего, ты понимаешь, что произойдет? Когда он войдет в эту дверь…
— Подслушивать невежливо, — шепот над ухом заставил Алекс подпрыгнуть. К счастью, люди в кабинете Джарвиса ничего не услышали и продолжали свою словесную перепалку. Алекс пропустила все далее сказанное, поскольку попалась в ловушку темных глаз призрака, что околдовал ее своим пронзительным взглядом.
— Я не… — Алекс попыталась оправдаться перед Охотником, еще до того как поняла, что поймана с поличным, и ложь не принесет ничего хорошего. — То есть, да, я подслушивала. Но не специально.
Неубедительно. Даже показалось, он так и думал, когда поднял голову, будто побуждая ее найти оправдание получше.
— Я не специально, — пояснила она, все еще шепотом, — имею в виду, подслушивать.
Она вздрогнула, размышляя, может ей, в конце концов, просто соврать.
— Тогда почему? — его взгляд блуждал по ее лицу.
— Потому что они говорят обо мне, — сказала Алекс дерзко, — и, думаю, я заслуживаю знать, что именно.
Охотник продолжал смотреть на нее, будто оценивал характер, основываясь на ее поведении. Некоторое время спустя он слегка кивнул и ответил:
— Я согласен с тобой.
Она уставилась на него, проглотив очередное оправдание, вертевшееся на языке.
— Но так же я считаю, что пришло время тебе передать свое поручение, чтобы ты смогла уйти и подумать над тем, что ты узнала, — добавил Охотник.
Алекс колебалась, но затем спросила:
— Ты же не собираешься сказать им, что я слышала?
Он слегка улыбнулся. Это было первое выражение его лица, которое не будило в ней желание бежать от него в противоположную сторону.
— Если они столь беспечны, что на время секретных разговоров оставили дверь незакрытой, это их проблема. И если это имеет значение, учитывая тему их разговора, ты правильно сделала, что не выдала себя.
Он похвалил ее. Настоящий комплимент от призрака всех людей. Алекс не знала, как на это следует реагировать, но оказалось этого и не нужно, потому что он поднял руку и громко постучал в дверь.
Беседа тут же прервалась, и Охотник вошел в комнату, не давая повода присутствующим подумать, что во время всего разговора дверь была открыта.