образом, Шахиншах решил, что сам займётся решением этого дела и превратит сложное в лёгкое. Был издан указ, чтобы Шахам -хан Джалаир вместе с несколькими верными воинами направился к крепости Кампанир, а находящийся там Касим-хан Мир Бакр прибыл в стан, ибо слыл лучшим учеником Его Величества в деле возведения сабатов [подкопов] и закладывании мин. Хан Азаму также направили приказ, в котором сообщалось, что Его Величество под Божественным покровительством осуществит задуманное, а он, как рука власти, должен вместе с остальными военачальниками, оставленными ему в помощь, воздать по заслугам мятежным мирзам, если те вторгнутся в [падишахские] земли. Поскольку осторожность — основа управления, Шер бека Тавачи послали в Мальву передать Кутб-ад-дин Мухаммад-хану и мальвским военачальникам, от-18 правленным в Гуджарат, приказ проследовать туда как можно скорее, дабы при необходимости весь состав военачальников оказался в распоряжении (Хан Азама), и мятежный мусор был бы вычищен из страны.
Как только Шахиншах успокоился относительно дел Ахмад-абада, то выступил в поход в день бахрам, 20 дая, Божественного месяца, соответствующий среде, 25 шаабана [980 г.х.] (31 декабря 1572 г.), из Бароды в Сурат. Он двигался переход за переходом, по пути охотясь и верша правосудие, пока не достиг окрестностей крепости в день ардибихишт, 3 бахмана, Божественного месяца, соответствовавший понедельнику, 7 рамазана [980 г.х.] (11 января 1573 г.). Пушечные ядра не раз долетали до царского шатра, но благодаря Божественной защите не причиняли никакого вреда. Поскольку войско стояло лагерем неподалёку от крепости, Его Величество по настоянию военачальников переместился поближе к водоёму Гопи3. Тот также находился рядом с цитаделью, но был защищён лесом и холмами. Пушечные ядра здесь тоже долетали до границ квартала, но Божественная защита делала своё дело. Победоносные войска Его Величества окружили твердыню, и каждая из её сторон находилась в ведении опытных верноподданных. Осаждённые, вследствие неудачливости и черносердечия, отвернулись от1 солнца судьбы и, положившись на неприступность места, изобилие припасов, количество пушек и т.д., а также из-за упрямства мирз, пали в пропасть беззаботности. Некоторые время от времени делали вылазки и нападали на батареи. Доблестные герои воздавали негодяям по заслугам. Однажды, когда сверху сыпался град ядер и пуль, а внизу группа мятежников атаковала батареи, Саиф-хан ринулся в бой и показал себя. На обратном пути получив огнестрельное ранение, месяц был прикован к постели, но со временем поправился. Кто -то сказал ему: «Его Величество недоволен тобой; и почему такие, как ты, всегда впереди, ибо он4 говорит многим, не достигшим твоего ранга: «Почему вы сознательно и намеренно подвергаете себя опасности?» Отважный воин ответил: «В битве при Сарнале я сбился с пути и не мог присутствовать на испытывающем мужество поле. Из-за бесчестья того дня жизнь моя мне в тягость, и я хочу её облегчить».
Во время осады захватили несколько слонов и кое-что принадлежащее мирзам. Несколько недалёких и злополучных людей передали своих [животных] и имущество ране Рам Део, землевладельцу тех мест. Когда возвышенный лагерь разместился там, отряд воинов совершил набег, и те слоны и добро попали им в руки. Они посчитали это хорошим предзнаменованием и доставили добычу Его Величеству, который по-царски наградил их.
19
В это же время нескольких военачальников отправили в столицу. Дело обстояло так. Мухаммад Хусейн мирза и Шах мирза находились недалеко от Паттана и ждали возможности поднять смуту. Ибрахим Хусейн мирза, с позором покинувший поле битвы в Сарнале, присоединился к этим двум мятежникам в Ндаре. Власти, что связана с вечностью, свойственно, чтобы ошеломлённые враги проявляли активность поднятием знамён своей победы, что превосходит даже победу преданных [подданных], и содействовали собственной неудаче. Примеры тому приводятся в сей книге судьбы. Ещё одно доказательство заключено в том, что среди братьев возник спор относительно поражения Ибрахима при Сарнале. От критики они перешли к несдержанным выражениям и в итоге поссорились. Ибрахим Хусейн мирза, известный как своим искусством владеть мечом, так и отсутствием ума, рассердился на них и уехал и по глупости решил напасть на столицу. Его неразумные братья по злому року обрадовались его отъезду и не попытались даже успокоить. Когда вести о произошедшем достигли слуха Его Величества, он отправил Султан Махмуд-хана Барха, Шах Кули-хана Махрама и раджу Бхагван Даса в столицу, дабы поехали они за Ибрахим Хусейн мирзой. Шахам-хану был дан приказ приостановить осаду Кампанира и поспешить в Калпи, расположенный в его джагире, поскольку доложили, что мятежник (Ибрахим) находится там. Когда великие военачальники прибыли в столицу, учинённые Ибрахим Хусейн мирзой беспорядки уже улеглись, но [мятежные] головы подняли восточные афганцы. Муним-хан Хан-ханан попросил о помощи. Раджа Бихари Мал, управлявший столицей, послал свою рать в восточные провинции. Она уже дошла до Этавы, когда Луди оставил Дауда, и на шайку обрушился камень разлада. В результате войско вернулось в столицу.