гонцы покинули царя в Фатхпуре 14 дней назад». Субхан Кули отвечал: «Царь проделал этот длинный путь за 9 дней и прибыл с преданными спутниками». Только злосчастный услышал эти слова и поверил в их истинность, как поспешил в лагерь и начал строить войска. Когда Его Величество узнал, что враг не ведает о его подходе, он в своей безудержной отваге и великодушии к неприятелю некоторое время ожидал, пока быстрые разведчики не объявили, что враги облачаются в доспехи и строятся в линию. Тогда прозвучал приказ переправляться через реку. Хотя могучие [воины] пытались дождаться Хан Калана, однако не преуспели и объявили, что враги многочисленны, и будет разумно оставаться на этом берегу реки, пока не подоспеет армия Гуджарата. Его Величество молвил: «Во всех начинаниях, и особенно в этом, всё моё упование — на Господню помощь. Если бы я рассчитывал на обычные средства, то не отправился бы в сей долгий путь со столь малой свитой. Сейчас, когда враг поднялся и готовится к битве, что толку оставаться на этом берегу». Поскольку неразумие и сомнения в путях и средствах не покидали тех героев, они оттягивали переправу и хитростью удерживали Шахиншаха. Когда этот царственный наездник поля сечи, испытывающий людей, постиг настроения малодушных, за- 53 бывших о первопричине всего, вскипел океан его непревзойдённого могущества. По вдохновению судьбы он оставил общество тех, чей взгляд скользит по поверхности, и, положившись на помощь Господа, вступил в ту бурную реку с ближайшими слугами, постоянно находившимися при нём.
И вновь он предался мщению.
На своём быстром коне он спешил, Искры из-под копыт скакуна озаряли землю. Он достиг реки, и запылали глаза рыб. Смерть стала спутником его копья, Пасть разинул крокодил зла.
Едва он направил коня в воду, как тот встал на дно, что вызвало восторг у непосвящённых и стало предвкушением радости победы. В сей миг [падишах] потребовал свой шлем, который перед тем снял и отдал радже Диб Чанду, чтобы тот хранил его при себе. Раджа протянул его, но в суматохе скачки защищающая нос пластина упала на землю. Его Величество рек: «Это — добрый знак для нашего авангарда (пешгах)». И возвестил им [свите], что их ждёт победа. В этот миг один из неудержимых героев положил пред Его Величеством голову мятежника. Это также стало предзнаменованием победы. Царь поскакал дальше вместе с верными приверженцами, и, военачальники, увидев это, отбросили нить расчётови начали переправу через реку.
Мирза по собственному злополучию выступил, чтобы сразиться со своим благодетелем и Царём Века. Вали -хана, сына Джаджхар -хана Хабши, казнённого правосудием Шахиншаха во время первого похода в Гуджарат, он назначил предводителем правого крыла и дал ему некоторое число абиссинцев и гуджаратцев. Мухаммад-хан, сын Шер -хана Фулади, с крупными силами афганцев был отправлен на левое крыло. Шах мирзу, многих бадах-шанцев и воинов из Мавераннахра, мозг и кости коих пропитались вероломством до самой соли2, на поле боя вёл за собой сам мирза. С мрачными намерениями устремился он к собственной погибели и поднял меч на владыку духовного и земного. Его Величество взошёл на возвышенность в одном косе от реки и размышлял о знамениях победы, как прибыл Асаф-хан, и засвидетельствовал своё почтение, и доложил, что Мирза Кока не подозревал о подходе стягов удачи, а когда известия о прибытии Шахиншаха дошли до 54 него, счёл их шуткой Мир Абу Тураба и иных верноподданных той страны. После многих заверений всё-таки поверил в сие, и теперь войска Гуджарата стянуты и готовятся выступить. [Асаф-хан] не успел закончить рассказ, а царские войска ещё не подошли, как враги появились среди деревьев. Его Величество, положившись на Господа, пошёл в атаку.
Шахиншах, жаждая битвы, на коне [скакал] Подобно пламени, ветром раздутому.
В доспехи облачилась грудь Кира,
Фонтана, питаемого океаном.
Неудержимые герои закованы в броню, [В ней] сокрыты, словно огонь в железе. Золотые стяги блистали повсюду [Словно] светочи, в ночь соблазна указующие путь смерти. Львы несли узду за уздой, Пронзающие сердце пики сменялись другими.
Храбрецы, потрясая мечами, держали ряды, Вздыбили они землю в центре (букв, «у пупа»),
Мухаммад Кули-хан Токбаи, Тархан Дивана и прочие неудержимые герои — меткие стрелки, располагающиеся в центре, в передовом отряде, — устремились вперёд и после недолгой стычки вернулись. Та скала твёрдости (Акбар) обратился к радже Бхагван Дасу и передал всем воинам, что враг кажется многочисленным, однако милость Божья к сему просителю при Дворе Господа превышает то, что в силах представить себе человек. Нашим соратникам подобает крепко держаться за верёвку Божественной милости и не поддаваться смущению или тревоге. Да будут они едины сердцем, ликом и путём, и пусть, избегая розни и не рассредоточиваясь, обрушатся на обречённое войско, несущее красные знамёна: ибо, очевидно, Мухаммад Хусейн мирза сделал красные знамёна значком своего отряда. Пусть никто из наших доблестных бойцов не будет безрассуден в отваге. Когда нам удастся избавиться от вожаков мятежа, мы без труда одолеем остальных. Немало мудрых и ободряющих слов он произнёс, и каждому своему отряду придал войско из Божественного сонма.