245
Тогда же были отпущены послы15 Шахрух мирзы, а Абд-ал-лах-хан и Абд-и Ходжа16 отправлены с задачей поднять дух бадах-шанцев и внушить им спокойствие. Уже упоминалось, что по полномочиям мирзы Ханим послала опытных мужей и принесла извинения за беспорядки в той стране (Бадахшане). Когда стали известны все обстоятельства, поднятые мирзой волнения сочли следствием его юности и дурных советов и извинения приняли. Сердца опечаленных утешились различными милостями, и было объявлено, что, когда укрытая чадрой целомудренная прибудет ко Двору, лик её просветлеет благодаря счастливым вестям17.
В эту пору очарование мира духовного охватило его священную форму и придало новое качество его мироукрашающей красе. В отрадной обители охоты появились музыканты-волшебники со своими мелодиями, и па какое-то время его царственное сердгце увлеклось этим. Внимая тем завораживающим чарам, источаемым основой близости, — вернее, [внимая] талисману проникновения в сокровищницу истины, тот всадник равнины проницательности испытал преображение. То, чего втуне искали властители чистоты и 246 освобождения, открылось ему. Созерцатели из его священного окружения унесли частицы Божественной щедрости. Вскоре он Господом данной властью обратил свой лик к внешнему миру и занялся неотложными делами. Чтобы заняться вещами духовными и обстоятельно их описать, потребовались бы тома, а быстрая стопа строчащего пера истёрлась бы в самом начале. Всю мою энергию поглощает запись славных событий внешнего мира. Поскольку духовные размышления разорвали удила моего сердца, я, слабосильный, описал некоторые события сакрального мира святости.
В сию пору было явлено новое благодеяние. Приказали принять меры, чтобы наполнить Анупталао18 монетами. В особых покоях (во внутреннем дворе ?) (даулат хана-и-хас) Фатехпура находится водоём размером двадцать на двадцать (ярдов) и глубиной два человеческих роста. Он вымощен красным камнем и вызывает восхищение даже у придирчивых:. До высочайшего похода (в Пенджаб) с [губ] сего источника великодушия сошли слова: «Некоторое время глаза и слух участников священного празднества были услаждаемы прозрачностью вод и плеском фонтанов. Заполним же его до краёв различными монетами, дабы обширные сокровища выставить на обозрение, и народу достанется немалая часть небесной щедрости, а нуждающийся избавится от волнения ожидания». Тут же устроители пиршества верховной власти начали наполнять резервуар. Раджа Тодар Мал доложил, что тот будет полон, когда прибудут царские стяги; на это отводилось семнадцать крор дамов, и подсчитали, что сего количества19 будет достаточно.
[Заметным] событием стало прибытие ко Двору Шахбаз-хана, а с ним — Дауды, сына Рай Сурджана. Как упоминалось, он [Шахбаз] был послан в тот край для усмирения строптивцев области Аджмира и наказания недостойных. Там он проявил себя великолепно и сразил многих. Некоторые спаслись, изъявив покорность, и обрели мир. Убежище раны разграбили, а сам он укрылся во мгле ущелий. Дауда, самый рьяный мятежник, раскаялся и подчинился. Шахбаз -хан взял ко Двору этого просителя. 5 тира, Божественного месяца, он обрёл честь приветствовать порог [Акбара] в селении Тихара — его приняли с царскими милостями. О его [Дауды] достойном жалости положении поведали августейшему слуху — его приняли для беседы. Его Величество узрел, что на челе того запечатлена вечная погибель, и глоток милости окажется для него бесполезен. Поскольку верность своему слову
есть обязательная часть правления, тот был прощён и получил до-247 зволение пребывать под сенью спокойствия. Когда царские знамёна направились в он остался в Пенджабе. Вскоре вслед, за