— Ты не прав, Олголой, — в замешательстве прорычал Синфос, — Что из того что крахтам удалось прорвать оборону? Они завязли и не могут двинуться дальше, у меня еще есть время собрать резервы и выбить их обратно.
Олголой тихо заурчал, меняя тональность — так он показывал, что настроен иронично по отношению к оппоненту:
— Ты стараешься быть тверд, Синфос, но я слышу неуверенность в твоих суждениях. Прошло достаточно времени, чтобы собрать контоны и разгромить крахтов, но ничего не сделано. Почему? Не потому ли, что у тебя нет резервов. Мне известно, что твой клан уже не раз хотел уступить часть завоеванной тобой территории, но никто не спешит договариваться с тобой.
Синфос угрожающе засопел, он прекрасно понимал, что скрыть действительное положение дел в своем клане вряд ли удастся, но никто из чужаков не должен был говорить об этом ему. Еще немного и Великий воин переступит грань приличия и перейдет в стан врагов клана. Но Олголой знал, что делал:
— Я могу выступить посредником и помочь тебе, — сделал он неожиданное заявление, — но ты должен будешь на время забыть давнюю обиду.
— Если ты говоришь об Арпаше, то примирения не будет никогда.
— Я знаю, — Олголой мотнул загривком в знак согласия, — но у тебя есть выбор? Клан Арпаша единственный не внесен в список очереди, а значит, не будет тянуть время, пытаясь побольше выгадать. Вряд ли он сможет в полной мере компенсировать твои потери, но это все равно много больше чем предложат другие.
Сопение Синфоса немного стихло, он хоть и был по-прежнему раздражен, но предложение Олголоя его явно заинтересовало. Такое решение проблемы в клане уже обсуждалось, но тогда не удалось найти посредника, которого можно было хоть чем-то заинтересовать. И теперь такой посредник был найден, а значит, существовала вероятность договориться с выгодой для себя:
— И что ты потребуешь взамен?
— Один к двадцати.
— Так мало?
— Я бы вообще ничего не потребовал, но не могу нарушить закона предков. А выгода моя в том, что контоны Арпаша не будут помышлять об обороне.
Синфос от удивления хрюкнул:
— Ты хочешь отдать славу его клану?
— Если он окажется достойней…
— Но переговоры будут идти долго.
Олголой снова заурчал:
— Арпаш уже готов прибыть сюда по первому зову, тебя обязательно заинтересуют его условия.
Разговор состоялся и Олголой был доволен результатами, он знал, что Синфос никогда не изменит своего решения, а значит, скоро рядом появятся новые соседи, которые всеми силами станут доказывать, что коварные крахты им по зубам. Будет ли клану Арпаша сопутствовать успех, покажет время, но славой Великий воин делиться был не намерен.
Вернувшись к себе, Олголой вновь занялся изучением сложившейся обстановки, в чем-то Синфос был прав, крахты действительно завязли, локальный прорыв ничего не давал, даже потерянная рокадная узловая система пока не сильно влияла на расстановку сил. Но все-таки стратегические интересы требовали срочно вернуть контроль над территорией, иначе крахты могли подтянуть дополнительные силы и тогда совладать с ними будет значительно сложнее.
И все-таки, какова цель этого прорыва? Коарвианец знал, что его противник никогда не будет довольствоваться малым успехом. Если это плацдарм, на котором сосредотачиваются крупные силы для продолжения наступления, то атака может обернуться большими потерями. А если это не плацдарм, и крахты готовят ловушку, в чем они большие мастера, тогда тем более не стоит торопиться. Олголой еще раз окинул взглядом карту. Но может все-таки прав Сарафон, и пришла пора бить крахтов их же хитростью, в таком случае… Великий воин вновь принялся оценивать обстановку. Решено, он будет действовать иначе, сидеть долго на одном месте крахты не смогут, в конце концов, они будут вынуждены двинуться дальше и тогда…
— Великий воин. Крахты совершили переход из рокадной системы и двинулись в направлении малой базы Синфоса.
— Я слышал тебя. — Олголой оскалился. Кто сказал, что крахты хитры? Сейчас они совершили большую глупость, теперь у них не будет другого пути, кроме как туда, куда их поведет флот Олголоя. Единственно о чем он жалел, это о том, что не сможет единолично насладиться плодами победы, а раз так не стоит лишний раз подставлять свои контоны. Как бы он не презирал крахтов, а воевали они умело, и могли сильно потрепать даже превосходящие силы.
— Вы знаете что делать, скоро мы загоним их в ловушку, сообщите Синфосу о начале нашего плана, пусть готовится к встрече.
Ожидать реакции коарвиан Бронту долго не пришлось уже на вторы сутки, после того как мобильная группа покинула основные силы, пришло сообщение об обнаружении разведки противника сразу с трех направлений. Самые мрачные предположения адмирала начали сбываться. Теперь ему стало абсолютно ясно, что конкретно задумали коарвиане, и хотя для соединения их потуги особой опасности не представляли, возможность сохранить мобильную группу оказалась теперь под большим вопросом. Как только данные о продвижении флота противника подтвердились, штабные сразу отбыли в обратный путь — теперь надо было начинать вторую фазу операции. Бронт же распорядился отправить курьера вдогон группе со всеми полученными данными и стал готовиться к обороне, хотя уже было ясно, что удерживать захваченные системы он долго не сможет.
Как и предполагалось, первый свой прорыв коарвиане совершили в рокадную систему сразу с двух сторон, однако адмирал уже был готов к этому и, поиграв на нервах противника ложными выпадами, уступил без боя. Третья группа кораблей противника немного спустя начала прорыв через переход в систему предшествующую рокадной, где, собственно говоря, и разместилось соединение. По всей вероятности коарвиане были уверены в своем численном превосходстве и решили проигнорировать опасно близкое расположение соединения. Но на этот раз было решено не уступать, и атаку на противника произвести решительно, навалившись всеми силами, не давая полностью завершить построение, так и задумывалось в самом начале. Риск оказался велик, по предварительным данным эта группировка противника по боевой мощи примерно в два раза превосходила противостоящее ей соединение, но пассивно наблюдать за действиями коарвиан Бронт больше не хотел. Мрачно глядя на монитор, где с каждые пять секунд количество кораблей противника увеличивалось, он заметил Лескову:
— Вот когда "Дюпрель" нам бы очень пригодился.
— Построение завершено, сближение на расчетном ускорении, отклонений от графика нет, — как бы в ответ доложил начальник оперативного отдела, — на момент контакта противник переместит только до тридцати процентов своих сил.
— Что ж, расклад неплохой, — заметил адмирал, продолжая хмуриться, — тем более, что я вижу серьезную девиацию выходной точки перехода.
— Около полутора миллионов километров, вызвано близостью планеты гиганта, — подтвердил Лесков, — не то чтобы что-то серьезное, но неудобство противнику доставит.
Бронт задумался, девиация перехода явление нечастое, наличие гравитационных возмущений в планетарной системе редко приводило к скольжению выходной точки, но иногда такой эффект наблюдался. И если в исходной системе неподвижность перехода обеспечивалось с помощью генераторов, то о стабильности выходных координат речи никогда не велось.
— Это хорошо, — наконец решился командующий, — произведем некоторые изменения в плане. Делим соединение на две группы, одна группа связывает боем прорвавшегося противника, задача второй группы оседлать переход.
— Простите? — Начальник оперативного блока, непонимающе уставился на адмирала.
— Все очень просто, — принялся пояснять свою мысль Бронт, — если переход смещается по траектории, то его надо сопровождать иначе выходящие корабли станут нашей легкой добычей, в этом случае противник не имеет свободы маневра, и мы сев ему на хвост получаем заметное преимущество. А чтобы не возникло мысли нас контратаковать, вторая группа будет постоянно атаковать по плоскости девиации.
— То есть, коарвианские корабли будут вынуждены постоянно разворачиваться для отражения атаки, и не смогут держать построение?