Офицеры коротко кивнули, и монарх двинулся дальше. Делегация Содружества была последней, но в этом и был основной смысл, после того как монарх со свитой проследовал в зал торжеств, делегации должны были следовать за ним, и соответственно последняя делегация вставала во главе всех остальных, именно этим подчеркивалось особое отношение власти. Виллан, немного притормозив, подстроился к Киму:
— Как тебе официальная часть?
— Красиво. От торжества момента дрожь в коленках.
— Ничего. Сейчас начнется менее обязательная программа и мои братцы начнут тебя рвать на части. Его высочество принц Гран без предварительных условий уже отвалил мне за тебя неделю пребывания на своей яхте.
— Здрасте! Ты же можешь на отцовской покататься.
— Эх, Ким. Позволить могут мне одному, а вот с девушкой вряд ли.
— Ты опять?
— Между прочим, я бы и тебя пригласил. Там будет и ее подруга. А насколько я понял, ты к ней неровно дышишь.
— Не неровно, а нервно. Но твоего предложения принять не смогу. Это уже будет вмешательство в дела членов монаршей семьи. О чем, я думаю, меня скоро весьма жестко предупредят. Так что, ваше высочество, придется вам одному отдыхать.
— Ты не понял, Ким. Одному там отдыхать не получится. Скоро мое совершеннолетие и предстоят торжества по этому поводу, и, чтобы хоть немного ограничить круг официальных гостей, я и выпросил яхту Грана. Много гостей не поместится, поэтому вся эта муть с поздравлениями быстро иссякнет.
— Тогда другое дело.
— Узнаю технаря, ни капли благодарности, — вздохнул Виллан.
— Почему ни капли? Я буду очень тебе благодарен, если ты все-таки посвятишь меня в свои планы и перестанешь использовать меня вслепую.
— Слушай. Ты с моей матерью говорил всего-то ничего, а я уже чувствую ее стальную руку.
— Рука у нее куда крепче. И то, что я это говорю, Виллан, — не боязнь, а уважение. Если я правильно понял, то всеми делами семьи занимается именно она, и мне кажется, что тебя она будет опекать гораздо серьезнее, чем других.
— Ба! Я слышу речи не мальчика, но мужа. Однако, господин лейтенант, вы открылись для меня совсем с другой стороны. Не ожидал. Теперь понятно, почему матушка от тебя в таком восторге. Так, значит, она хочет как-то использовать тебя. Интересно как?
— Мы уже обсудили этот вопрос. Не получится.
Виллан с подозрением смотрел на Кима:
— Когда успели обсудить?
— Да вот успели.
— И ты не расскажешь мне?
— Все это было между слов. Ничего конкретного и ничего обязывающего. Просто светский треп.
— Знаю. Именно за светской болтовней, решаются самые важные дела семьи.
Наконец официоз был исчерпан — и началось непосредственное празднование. Зал был огромным, в одной его части звучала музыка, пары стремительно кружились в танце, в другой люди разбились на группы и вели бесконечные беседы. Как сказали Киму, именно в этот момент здесь вершилась высокая политика, хотя понятие «высокая» совершенно не подходит для слова «политика». Виллан Относительно политики и политиков выразился весьма цинично:
— Эти люди прикрывают свои низменные интересы высокими целями, к которым никогда не стремятся. Появление в их среде честных людей подобно шоку. Если это происходит, то недавние непримиримые враги мгновенно объединяются в войне против них, в ход идут самые подлые приемы и грязная клевета. Они замарают любого, дабы их черные дела не слишком сильно выделялись на общем фоне.
— Неужели все так плохо? Среди них нет ни одного человека, который действительно стремится к благородной цели? — удивился Ким.
— Среди этих, — Виллан кивнул в зал, — нет. А вот среди тех, кто не считает необходимым быть здесь, — есть. Но это уже другая история, ты же знаешь, что у нас абсолютная монархия, и это позволяет все-таки отделить грязную политику от высоких целей.
— Блажен, кто верует, — вздохнул Ким.
— Но-но, господин лейтенант. В моих устах, как члена монаршей семьи, такие утверждения могут выглядеть как понимание реализма ситуации, а в ваших — как оскорбление власти. Прошу учесть это в дальнейших рассуждениях. И в особенности сейчас, когда мы приближаемся к первому пункту нашей обязательной программы. — Виллан сделал слащавое лицо. — Господин лейтенант, позвольте представить вам его высочество наследного принца Грана.
Если бы подобную шутку выдал кто-нибудь другой, а не Виллан, это было бы расценено как серьезное оскорбление, просить у кого-то, кроме монарха, разрешения представить наследного принца — верх дерзости.
— Ты, как всегда, очень тактичен, Виллан, — ухмыльнулся Гран. — Надеюсь, когда-нибудь ты все-таки научишься не ставить своих друзей в неудобное положение?
— Исправляюсь. Ваше высочество, нижайше просим разрешения представить вам старшего лейтенанта Кима Томова, члена делегации Содружества миров. Что касается неудобного положения, то вышеозначенный лейтенант может сам с легкостью поставить в неудобное положение кого угодно, что с успехом продемонстрировал два часа назад и тем самым оказал неоценимую услугу нашей семье.
— Виллан, не испытывай моего терпения. Между прочим, мама хотела обсудить кое-какие детали твоего совершеннолетия, и я с большим удовольствием тебе это сообщаю.
— Спасибо, ваше высочество. Вы всегда умели поддержать меня добрым словом и дельным советом.
— Один из таких советов мне очень хочется сейчас дать тебе, — усмехнулся Гран, — но я не могу облечь его в словесную форму таким образом, чтобы мне потом не было стыдно перед народом Аффена.
— Слава воспитателю, — не остался в долгу Виллан. — Надеюсь, мама уже в курсе нашей договоренности. Разрешите вас покинуть, ваше высочество, неотложные дела не позволяют мне насладиться вашим обществом.
— И когда он станет серьезнее? — покачал головой принц, глядя вслед Виллану. Потом взглянул на Кима. — Это я просил Виллана представить вас. Мне хотелось убедиться лично, что слухи о ваших способностях соответствуют действительности.
— У меня много способностей, о каких идет речь, ваше высочество?
— Ну вот. Один слух вы уже полностью опровергли. Это слух о вашей исключительной скромности.
— Меня уже предупредили, что из-за этой способности мне не доверяют.
— Все правильно, так оно и есть. Лейтенант, это правда, что наш язык вы выучили за полмесяца?
— Конечно, врут. Мне пришлось потратить гораздо больше времени.
Принц опять ухмыльнулся:
— Скажите, а почему именно вас отправили на Аффен? Ведь изначально ваша кандидатура не рассматривалась, и то, что вы являлись наставником Виллана, также ничего не значит, мы не оформляли персональный запрос. Только не примите это как оскорбление, мы прекрасно осведомлены, что уровень вашего мастерства чрезвычайно высок, и мы благодарны судьбе за это, но все-таки, согласитесь, ваше командование, возможно, даже не в курсе ваших способностей.
— Что касается способностей, то один случай, даже самый удачный, не может служить доказательством их наличия. А насчет того, знает ли мое командование, не могу судить, но то звание, которое мне дали в обход всех правил, я считаю большим авансом.
— Нет, лейтенант. Вам не удастся меня обмануть. У нас есть все ваши разработки, которые производились на флагмане. Наши адмиралы, конечно, не имеют опыта, но отнюдь не глупы. По их оценке, при разработке маневров, которые, к счастью, не пришлось испытать, были применены неизвестные в боевой практике комплексы методов, которые позволяли нанести противнику больший ущерб. А выход, который вы предложили, вообще из области фантастики, наши аналитические группы даже с помощью явных подсказок так и не смогли найти аналогичного решения.
— Я спасал свою жизнь, это очень мощный стимул, ваше высочество. И не надо меня мучить вопросами, на которые я не могу дать ответа.