настолько привык к тому, что на фабрике только он
хозяин, а остальные лишь следуют его указаниям,
что даже тогда, когда главный инженер захотел
продать ему акции фабрики, не стал выкладывать
деньги, а решил, что тот никуда не денется, тем
более, что у Леонида Васильевича наступал срок
последнего платежа за строящуюся квартиру и
лишних денег совсем не было.
Теперь он вошел в кабинет директора, но
остался стоять у самых дверей. Вроде все было как
прежде, все вещи, которые каждый день встречали
хозяина, лежали на своих местах, только теперь
кабинет этот стал чужим, и вещи стали чужими, и
Леонид Васильевич робел сделать еще один шаг по
направлению к столу, за которым сидел чужой
человек, сидел в его кресле так, как будто оно стало
его собственным.
*
Вы понимаете, что это незаконно? — сказал
Леонид Васильевич заранее заготовленную им
фразу.
*
Пожалуйста, вот протокол внеочередного со-
*
Пролог • 13
брания акционеров, — вместо ответа сказал ему
другой мужчина, сидевший в кресле у стены
кабинета и, поднявшись, протянул бывшему
директору два листа с текстом, отпечатанным на
принтере.
Леонид Васильевич взял протокол в руки, но
руки предательски дрожали, и читать бумагу стоя
было тяжело.
— Можно я сяду? — зачем-то спросил он у ново
го директора.
Тот ответил:
— Конечно, конечно, — но не сумел скрыть до
вольной усмешки от замеченной растерянности Лео
нида Васильевича, отчего теперь уже бывший
дирек
тор почувствовал жгучий стыд за самого себя и его
обширная лысина покрылась мелкими капельками
пота.
На бумаге были указаны цифры, но за цифрами
стояли конкретные люди, а Леонида Васильевича
сейчас интересовали не цифры, а они, люди,
которые его предали, которые продали и свои акции
и его, отца родного для коллектива трудового, как
любил шутить Леонид Васильевич под
одобрительные улыбки своего женского, в
основном, коллектива.
— Может быть Вам перечислить, чьи именно ак
ции участвовали в этом собрании? — новый дирек
тор как будто угадал незаданный вопрос.
Леонид Васильевич кивнул в ответ, и тот по
памяти начал перечислять акционеров, количество
акций, которые у них были, и которые эти
акционеры то ли продали ему, то ли передали по
доверенности. Запомнить, а, тем более, подсчитать
это в уме было невозможно.
Мужчина, ранее передававший бывшему
генеральному директору протокол собрания, на этот
раз подвинул к нему калькулятор и положил на стол
чистый лист
14 • Акционер против акционерного общества
бумаги. Леонид Васильевич взял предложенный
калькулятор и начал складывать цифры. Закончив
сложение, он нажал на калькуляторе клавишу
деления и набрал знакомое число общего
количества акций фабрики. Калькулятор
предательски показывал 0.516, что означало 51.6
процента. Это было больше половины. Это был
финал.
*
Но ваше собрание незаконное, — попробовал
возразить Леонид Васильевич, вытирая лоб и
лысину носовым платком.
*
Пожалуйста, обращайтесь в суд, — спокойно
ответил ему предупредительный мужчина. Новый
генеральный директор молчал и наблюдал за
происходящим с легкой полуулыбкой.
*
Вы совершили захват предприятия. Это же
самоуправство.
*
Пожалуйста, обращайтесь в милицию или в
прокуратуру, — последовал такой же спокойный
ответ.
Леонид Васильевич понял, что ему их не
переспорить. Помимо численного превосходства (а
за дверью стояли еще три крепких паренька в
пятнистой униформе), захватчики хорошо
подготовились, его приход в этот кабинет ничего не
менял в их планах. Они его просчитали и все
предусмотрели.
*
Я могу взять свои личные вещи? — смиренно
произнес Леонид Васильевич.
*
Пожалуйста, — новый директор встал и
открыл шкаф. На полке стояли пять
полиэтиленовых пакетов с вещами. Он взял
лежащий сверху лист бумаги и подошел к Леониду
Васильевичу. На листе было написано слово
«опись» и перечислялись все вещи бывшего
генерального директора, которые новыми
хозяевами уже были сложены в пакеты.
*
Я могу посмотреть свои вещи сам? —