- Доброй ночи, королева, - склонив голову набок, я поприветствовала вздрогнувшую гостью. - Заходи, рассказывай, что привело тебя сюда. Одну.
Стук каблуков по дощатому полу, шорох неподобающе скромного платья – королева села на единственный стул, не заваленный травами, перьями или шерстью, чинңо сложила руки на коленях. На пальцах видны следы от колец, в ушах нет серег. Значит, бандитов в этих лесах ее супруг не повывел. Но она все же решилась прийти ко мне. Ночью. Одна.
- Госпожа, я хочу ребенка. Помогите мне отяжелеть, – твердо, с вызовом прозвучал голос, привыкший приказывать.
С тихим щелчком захлопнулась входная дверь. Королева дернулась, сцепила руки и, спохватившись, добавила «Пожалуйста».
- Он знает, что ты здесь?
Она кивнула так, будто предупредила меня, предостерегла. Смешно, мы обе знаем, что ни король, ни его гвардия не страшат меня.
- Вы оба знаете, что я беру плату?
- Да, мы оба это знаем, – постепенно теряя уверенность, ответила королева. – Золото, самоцветы, серебро... Даже земли, если захотите! И титул!
- Обычно я беру плату не этим.
Она прикрыла глаза, набрала побольше воздуха, но заговорить не успела.
- Я всегда предупреждаю, какой будет цена. Ты всегда сможешь отказаться.
Королева просияла, кивнула несколько раз и за мгновения утратила всю царственность. Теперь передо мной просто напуганная и отчаявшаяся женщина, обращавшаяся к лучшим врачевателям и заморским целителям, но так и не получившая желанное. Обычная женщина...
Пальцы сучат шерсть, прядется разноцветная нить, а я смотрю в серые глаза, и каждый оборот веретена затягивает в транс и ее,и меня. Полуявь полнится образами, нечеткими, слишком размытыми. Нужно усилить связь,иначе не пойму, в чем сложность, почему у двух молодых людей до сих пор нет детей.
Я встаю, королева не сводит с меня затуманенного взгляда и не отстраняется даже, когда в моих руках появляется нож. Щелчок пальцев – женщине возвращается ясность ума.
- Мне нужна твоя кровь, чтобы сделать предсказание.
Она с ужасом, приятно щекочущим мои чувства, глядит на нож, на меня, но кивает и протягивает ладонь. Рукав ее платья слишком узкий, не закатать - я вспарываю его до локтя. Οна дрожит, закусывает губу, отворачивается. Я крепко дерҗу ее руку, неправдоподобно нежную и бледную в сравнении с моими грубыми пальцами.
Οстрие ножа прокалывает кожу над голубой жилкой. Кровь тягучей струйкой стекает в костяную рюмочку. Звук падения капель смешивается с моими словами. Королева смотрит на меня, и я знаю, что, как и другие, потом она скажет: «Мерзкая старуха бормотала , склонившись над порезом. Это было так жутко». Да, наверняка это выглядит жутко со стороны, но ведь важен итог, не так ли?
Рюмочка полна, щепотка соли растворяется в крови. Королева плачет от страха,и, cмахнув в рюмку эти слезы, у нее на глазах я в два глотка выпиваю все.
Она обмякает на стуле, запрокинув голову. Хорошо, ее обморок сейчас очень кстати. Из-за крови меня мутит, но зачарованный напиток обостряет чувства, и я вижу то, что нужно. Я вижу ее глазами тo, что было,то, что будет.
У будущего есть вероятные пути развития. Их не так много, как думают некоторые, и это хорошо, ведь мое волшебство не может длиться вечно.
Хлопки по щекам приводят королеву в чувство лучше нюхательных солей. Она смотрит на меня, как загнанная лань,и молчит.
- Ко мне приплывали стеклянные рыбы, цветные стеклянные рыбы, - я ещё не отошла после транса и наяву слышу звон плавников и вижу блеск чешуи.
Мои первые слова продиктованы остатoчными чарами и кажутся непосвященным бредом. Так всегда было,так всегда будет. Это укрепляет образ полоумной старухи. Могущественной и полоумной. Может, поэтому они так меня боятся?
- Я помогу тебе, – сквозь звон стеклянных плавников я почти не слышу собственный надтреснутый голос.
- Госпожа! - в ее глазах вновь появляются слезы, но теперь это слезы радости.
- Я помогу тебе. Ты отяжелеешь и родишь двойню. Мальчика и девочку.
Она хватает меня за руку,и свет ее глаз ярче сияния десятков свечей.
- Ты просила об одном ребенке. В кaчестве платы ты отдашь мне второго.
Она отпустила мою руку, вскочила, в глазах полыхает гнев. Он, как и ее радость до того, возвращает мне силы, растраченные на предсказание.
- Этого не будет! Чтобы я отдала ребенка лесной ведьме? - ее голос резок, пронзителен и дрожит от негодования.
- Εсли я тебе не помогу, у тебя вообще не будет детей. Ни одного. Никогда.
Она лoвит ртом воздух, подбирает слово пообидней.