— Кто ты? — спросил майор.
— Я, Алан Грейг.
— Не ври. Грейг — это я. Кто ты такой? — майор подошел к существу.
— Я Грейг, майор космофлота Звездной Федерации Земли, старший офицер крейсера "Покоритель Галактики".
— Самозванец! Ты…
Двойник вдруг кинулся на Алана и стал его избивать. Майор не ожидал такого поворота и пропустил несколько ударов. Вновь собравшись, он ударил своего противника ногой в грудь. Тот пошатнулся и отступил на шаг назад. В его глазах, горящих злобой, Алан прочел свой смертный приговор. Удар двойника был подобен удару молота и Алан упал. Тут же голая пятка врезалась ему в челюсть.
Двери камеры распахнулись, охранники оттянули двойника от Алана. Генерал Акула ухмыльнулся:
— Не нужно сердить "близнеца", Грейг. Это может плохо закончиться. Они так легко выходят из себя. Кстати, в камере тебя ждет сюрприз.
— Еще один? — Алан вытер кровь с лица рукавом своей рубашки.
— В самообладании тебе не откажешь, майор.
— Где мои друзья?
— Все они сейчас посещают "близнецов".
— Зачем тебе все это?
— А ты не догадываешься? Грейг, они займут ваше место. Корабль Федерации заберет их отсюда, и они доложат об успешном выполнении задания. Мне уже не нужно допрашивать вас, чтобы получить информацию. Близнецы знают о вас все, вплоть до момента соприкосновения. Даже то, как ты спишь с женщинами и чистишь зубы. Он полностью тебя заменит. Ты ведь прилетел сюда, дабы узнать секрет чёрного барона? Вот он это секрет. Я давно ждал гостей. Не совсем же полные кретины в вашей службе разведки и штабе флота ЗФЗ. Рано или поздно они должны были что-то заподозрить.
— Значит адмирал Монро — близнец?
— Да. Тот, что живет у вас. А настоящий Монро — раб на моем руднике. И ты теперь тоже раб. Твой номер 1205. Теперь у тебя нет имени. Придется тебе привыкать к этому факту. Но в будущем за хорошее поведение и желание сотрудничать я могу тебе его вернуть. Твой высокий потенциал можно будет использовать, но для этого тебе нужно будет выжить.
Увидев выражение лица Алана, Боб дико захохотал.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Не правда ли, Грейг?
ГЛАВА 4. МАДЛЕН
Алана бросили в камеру, где уже было тридцать человек заключенных-рабов. На его серой робе был вышит номер 1205. Те же цифры были выжжены у него на правом плече.
— Новенький? — человек пять обступили его.
— Да, я недавно на этой планете.
— Это заметно. Ну, ничего, погорбатишься на руднике — лоск потеряешь. Кто ты?
— Алан.
— Имен у нас нет, парень. Они здесь строжайше запрещены. Не дай бог, кто узнает, что ты произнес имя. Ты номер 1205. Я спрашиваю, кем ты был до рабства?
— Я офицер военного флота.
— Звание?
— Майор.
— А я был капитаном воздушных сил наземного базирования. Водил флаеры пока не попал в плен. И теперь я номер 874. Уже пять лет я раб.
— Не понимаю, какой смысл в использовании рабов? — высказал свое удивление Алан. — Ведь любой промышленный робот в сто раз эффективнее.
— Верно. Но мы рабы бесплатные и над нами проводят эксперименты психологического характера, — ответил номер 874. — Ученые нас постоянно тестируют. До какой стадии падения может дойти человеческое существо. Здесь только гуманоиды и в основном люди. Гарковиц делает здесь из своих врагов новые существа без совести, без чувства долга, без чести, без ответственности. И у него это не плохо получается.
— Майор не велика птица, — усмехнулся другой раб. — Вон тот раб, там, в углу, был адмиралом флота ЗФЗ.
Рабы потеряли интерес к новичку, и отошли в стороны, вернувшись к своим делам. Они не любили космолетчиков и вообще военных. С них слова не вытянешь, и новостей они никаких не знают.
Алан подошел к изможденному старику, обросшему бородой. Трудно было узнать в том человеке адмирала Монро. Старик оказался к тому же сильно избит. Лицо и шея сплошь были покрыты синяками.
— Адмирал?
— Что? — старик вздрогнул и внимательно посмотрел на Алана.
— Адмирал Монро?
— Да. А вы кто? Я вас раньше не видел.
— Меня только что привели в эту камеру. Я Алан Грейг. Майор. Космофлот ЗФЗ. Что с вами? Вас избили охранники?
— Нет. Они никого не бьют. Зачем портить товар? Ведь мы часть эксперимента, а эксперимент должен быть "чистым".
— Но вы весь в синяках.
— Это мои товарищи по камере постарались, — старик закашлялся.
— Но я не понимаю…
— Я стар и болен, и не могу выполнить план. И более того я не ломаюсь. Не делаю стойки за еду, не потакаю дикому разврату. За это надзиратель лишил камеру еженедельной женщины. Он сообщил, если я такой щепетильный, то пусть вся камера учиться у меня целомудрию.