*** - Если учесть время, прошедшее с момента их смерти, и скорость подводных течений, то погибли они где-то здесь... - Влакос ткнул остро отточенный карандаш в крестик на карте, обозначающий место обнаружения утопленников, и провел короткую линию на северо-восток. Твердый грифель вырисовал аккуратный кружочек. - Около километра до острова Тинос, - продолжил контрразведчик. - Глубина здесь за двести метров. С завтрашнего дня в этом районе начнутся поисковые работы - траление, магнитосъемка, видеосъемка... Карандаш так же аккуратно заштриховал кружок. - Что предполагается найти? - поинтересовался инспектор. Влакос пожал плечами. - Как минимум - второй акваланг. Как максимум - все что угодно. Торпеду с ядерной боеголовкой, автоматическую станцию слежения и радиоперехвата, русскую подводную лодку... - Ну уж и целую лодку! - улыбнулся Андреас, давая понять, что оценил шутку напарника. Но тот оставался совершенно серьезным. - А как, по-твоему, эти парни оказались здесь? - Мало ли... В Пирей недавно заходил русский туристский теплоход... - И они проплыли более ста пятидесяти километров на ластах? Или на буксировочном скутере? Ерунда! К тому же исследование акваланга показало, что выход в воду произошел на глубине тридцати метров. Здесь была лодка! Внезапно контрразведчик осекся и махнул рукой. - Ладно. Что найдут, то найдут. Увидим. - Если лодка и была, то давно ушла, - размышлял вслух Иорданидис. - Не станет же она дожидаться, пока ее выловят тралом... - Ладно! - повторил Влакос, но не удержался и по инерции произнес. - Мало ли как бывает в жизни... Авария, непредвиденная задержка... Когда вы находите убитого, то обязательно прочесываете окрестности, верно? Хотя совершенно ясно, что убийца постарается унести ноги Подальше. Давай лучше поговорим о твоей части работы... Воцарившаяся было в специально выделенном кабинете полицейского управления атмосфера дружеской доверительности мгновенно исчезла. Во всем мире спецслужба и полиция живут как кошка с собакой. Контрразведчики считают себя интеллектуальной элитой, охраняющей высшие интересы, и перекладывают всю грязную работу на полицейских, которые, по их разумению, существуют именно для того, чтобы возиться в дерьме. В свою очередь, полицейские платят неприязненным отношением к рыцарям плаща и кинжала, чьи методы лежат вне закона и очень похожи на приемы, принятые в уголовном мире. Когда сотрудники антагонистических систем работают вместе, стремление к общей цели и личные отношения оттесняют взаимную неприязнь на второй план, но она может совершенно неожиданно проявиться в любой момент. - Я дам задание своим информаторам и буду ждать сообщений, - сухо сказал Иорданидис. - Расшифровывать агентов я не могу, поэтому тебе придется доверять мне на слово. - Конечно, - кивнул Влакос. - Только вот что... Сколько у тебя осведомителей? - Девять. - Этого мало. Надо залегендировать обоснование заданий для всех офицеров криминальной полиции, чтобы агентурная сеть побережья была задействована полностью. - А ваша сеть уже задействована?- спросил Андреас. Влакос снова кивнул. - И каковы результаты? Ответ напрашивался сам собой: если бы контрразведке удалось получить результат, то она не нуждалась бы в помощи полиции. Влакос внимательно посмотрел на напарника. Они были одного роста и примерно одного возраста, только полицейский обладал более плотной фигурой и весил на добрые десять килограммов больше. Иорданидис ждал, как отреагирует контрразведчик на столь явную подначку. Рассердится? Не подаст вида, но затаит обиду? Ответит колкостью? Но Влакос лишь широко улыбнулся. - По-моему, наступило время обеда. Если полицейские позволяют себе пропустить за едой пару стаканчиков хорошего вина, то я угощаю.
*** Работу в новой должности полковник Дронов начал с того, что тщательно перешерстил штаты. Все более-менее близкие Верлинову сотрудники были отправлены на пенсию, а тех, у кого не хватало выслуги, увольняли по состоянию здоровья, сокращению штатов и другим формально-бюрократическим основаниям, которые в изобилии имеются у любого руководителя для того, чтобы избавиться от неугодных подчиненных. Специально созданная бригада проводила служебное расследование фактов пособничества беглому генералу. Основным объектом ее деятельности по указанию Дронова стали научно-экспериментальный институт и его начальник. "Работы по исследованию возможностей направленных сейсмических воздействий (кодовое наименование темы "Сдвиг") были возобновлены по моему предложению и с согласия генерал-майора Верлинова, - читал Дронов перепечатанную на машинке аудиозапись допроса Данилова. - По его же указанию мною составлена карта координат узлов сейсмической неустойчивости, воздействие на которые вызовет толчки в определенных точках земной поверхности. Мы и ранее составляли подобные документы - координатные сетки точек инициирования и так называемых точек проявления, чтобы знать, где нужно произвести подземный взрыв для разрушения стратегического объекта вероятного противника. Но в этот раз карта узлов сейсмической неустойчивости привязывалась к Москве, к конкретным целям: Кремлю и спецсооружению 001 центральному правительственному бункеру управления в условиях военных действий. В точку, обеспечивающую поражение Кремля, по распоряжению генерал-майора был заложен инициирующий заряд в виде ядерной боеголовки средней мощности..." Дронова бросило в жар. Оторвавшись от документа, он провел рукой по вспотевшему лицу и машинально вытер ладонь о брюки. Самое страшное, что Данилов не врал, не фантазировал, не брал на испуг. Начальник института говорил чистую правду. "...Доставка заряда к точке инициирования осуществлена с помощью экспериментальной подземной лодки. Взрывать боеголовку генерал-майор, по его словам, не собирался, намереваясь использовать ее в качестве средства давления на правительство при проведении какой-то политической комбинации, суть которой мне неизвестна. Кто конкретно производил установку заряда и в каком месте, мне тоже неизвестно, так как этим руководил генерал-майор лично. Сетка точек инициирования в привязке к целям города выполнялась в единственном экземпляре, и ее местонахождение мне тоже неизвестно..." - Черт бы его побрал! - Полковник отшвырнул листок со взрывоопасной, в буквальном смысле слова, информацией. Мертвый Верлинов переиграл его, да и всех остальных! Генерал был хорошим оперативником и неукоснительно выполнял основное правило конспирации: каждый должен знать только то, что ему необходимо. Он доверял Данилову и знал, что тот никогда не выдаст, но он знал и про скополамин, пентонал натрия, другие виды "сывороток правды", три-пять кубиков которых полностью подавляют волю допрашиваемого и развязывают ему язык. Начальнику института вкололи все пять... Дронов вскочил с места. Офисное кресло мягко прокатилось по кабинету и с грохотом ударилось о стену. В дверь немедленно заглянул плечистый прапорщик. - Что случилось, шеф? Полковник отметил быстрый взгляд, мгновенно охвативший кабинет, и синхронно дернувшуюся могучую руку, в которой скорострельный портативный "кедр" казался детской игрушкой. - Все нормально, - устало произнес он, но прапорщик уже определил источник шума - рука расслабилась, взгляд погас, и дверь тихо закрылась. "А что же, собственно говоря, нормально?" - спросил сам у себя начальник Управления по безопасности специальных технических объектов, отчетливо ощущая, что стоит на краю пропасти. Потому что не только самый важный спецобъект - правительственный бункер, но и главный объект страны находятся в опасности, причем по воле его предшественника и непосредственного в тот момент руководителя, а он, Дронов, не в состоянии эту опасность нейтрализовать... Он быстро прошел через комнату отдыха в санблок, умылся холодной водой, вытерся шершавым от крахмала полотенцем и замер, оперевшись руками на края голубоватой фаянсовой раковины. Прямо перед ним, в плоском прямоугольнике вмонтированного в кафель зеркала, отражались стены, отделанные голубой с легким ненавязчивым рисунком плиткой, три разноцветных полотенца, чуть потрескивающая лампа дневного света и мертвенно-бледное, то ли от безжизненного освещения, то ли от отсутствия жизненных сил, лицо. Выпуклый лоб, чуть прикрытый косой прядью начинающих седеть волос, густые черные брови, маленькие круглые глаза, крупный нос, твердые, плотно сжатые губы, массивный, выступающий вперед подбородок. Лицо было его собственным, родным, единственным, на что приятно смотреть в чуждом мире, созданном ненавистным предшественником. Верлинов подбирал кафель и сантехнику для санблока, обои, светильники и мебель для комнаты отдыха, показывал, как вмуровать в стену зеркало и где привинтить вешалку... И наверняка вытирался этими полотенцами! Дронов скомкал и брезгливо отбросил накрахмаленный кусок ткани. "Где же эта проклятая координатная сетка?" При тщательнейшем обыске всех служебных помещений, автомобиля, самолета и вертолета бывшего начальника одиннадцатого отдела ничего похожего обнаружено не было. Да и вообще не нашли ни одного документа, ни одной улики... Значит, он взял ее с собой! Закрыв дверь в санблок, Дронов опустился в глубокое, располагающее к отдыху кресло и закрыл глаза. Следовало определиться: что делать? Написать рапорт Директору: Кремль находится под прицелом сейсмической бомбы, спецбункеру 001 тоже угрожает опасность, карта точек уничтожения стратегически важных объектов столицы исчезла, Управление по безопасности специальных объектов ничего поделать не может... Ну и что? Выбросят к чертовой матери без пенсии, как половую тряпку! Не-е-е-т... Дураков нема... Надо придумать что-нибудь поумней! Но ничего умного в голову не приходило. Когда Дронов возглавлял оперативный сектор одиннадцатого отдела, было куда проще. Организация наружного наблюдения, техническое прослушивание, агентурное проникновение, засады, задержания... Дело знакомое, привычное, он и лично выезжал на "горячие" ситуации, например, когда в перестрелке с бандитами погиб капитан Якимов, а его напарника капитана Васильева задержала милицейская группа немедленного реагирования... Восемь трупов, лужи, брызги, потеки крови, возбужденные и злые, со взведенным оружием, спецназовцы... Тогда он справился в три минуты - вызволил Васильева, забрал труп и оружие Якимова, дал указания старшему спецгруппы и вместе с сотрудниками исчез, так и не "засветившись". Однако все это не требовало большого ума. А сложные операции, изящные оперативные комбинации и тонкие агентурные игры придумывал Верлинов. Со стороны казалось, будто особой трудности тут нет, и, тогда еще подполковник, Дронов считал, что и он сможет руководить отделом... Проклятый предатель! Куда же он дел документ?! Если взял с собой... Полковник вернулся в кабинет, большим сложно-узорчатым ключом отпер сейф, извлек тонкую папку и сел к столу. Под картонной обложкой были собраны копии документов, относящихся к тому моменту, когда бегство генерала раскрылось и Дронов исполнял обязанности начальника одиннадцатого отдела. Он пролистнул страницы, нашел нужные. "Начальникам подразделений и служб одиннадцатого отдела КГБ СССР. Отозвать из командировок, полевых испытаний, учений и экспедиций личный состав, провести инвентаризацию технических средств, вооружения, другого имущества, проанализировать состояние дисциплины на вверенных объектах, проверить исправность общих и специальных систем. Доложить о происшедших за последние семьдесят два часа чрезвычайных происшествиях, нарушениях уставов, приказов и правил внутреннего распорядка. Врио начальника отдела подполковник Дронов".