Были времена, когда зла не было, и настанут времена, когда его больше не будет; но никогда не было такого времени, когда бы не существовала добродетель, и никогда не наступят такие времена, когда она не будет уже существовать. Семена добродетели воистину неистребимы. В этом нас убеждает история евангельского богача, который по причине своего лукавства был обречён мукам ада, и который вспомнил о своих братьях: сострадание и милость – добрые семена добродетели[113].
Эта уверенность в неуничтожимой благости творения и не-бытии зла придаёт аскетическому учению Евагрия особый оптимизм, который отнюдь не смягчает его непреклонности.
Наконец, пришла пора дать определение унынию. Как многие богословские понятия, этот термин заключает в себе столько оттенков, что его смысл практически невозможно передать в одном слове. С этой проблемой сталкивается уже Иоанн Кассиан: Sextum nobis certamen est, quod Graeci akedia vacant, quam nos taedium sive anxietatem cordis possumus nuncupare[114].
Он нашёл этому слову вполне точный латинский эквивалент, однако при этом чаще всего прибегает к простой транслитерации греческого слова acedia (в таком виде оно употребляется как специальный термин в западной богословской литературе). Итак, что именно Евагрий обозначает словом уныние? Он даёт ему следующее определение:
Уныние есть изнеможение души, а душа в изнеможении не имеет того, что ей естественно, и не выдерживает мужественно искушений[115].
Позже он опять возвращается к этой мысли: Монах в унынии (…) ослабел в силах душевных[116]. Об этой «расслабленности» Евагрий говорит следующими словами:
Бес уныния, который также называется «полуденным»[117], – тяжелее всех. Он приступает к монаху около четвёртого часа и осаждает его душу до восьмого часа[118].
Используемый образ говорит сам за себя; его легко может понять тот, кому приходилось бывать на Востоке. Промежуток времени от 10 до 14 часов – «мёртвая точка» дня. Солнце стоит в зените, нестерпимый зной, все силы души и тела изнемогают. Человека покидает всякое желание что бы то ни было делать. Жизнь на несколько часов замирает, в эти часы бывают закрыты магазины. Именно тогда «бес полуденный»[119] совершает свою стражу.
Отметим, что монахи в древности не имели обыкновения полдничать и утоляли голод только один раз в день, примерно в девятом часу (в 15 часов).
Итак, уныние – это прежде всего «расслабленность», своего рода упадок, «гипотония» (??????) всех природных сил души, когда человек уже не способен сражаться с «помыслами», которые его в этот момент яростно осаждают.
От этого состояния общей расслабленности возникает чувство пустоты и скуки, неприязни, тошноты, неспособность что-либо удержать в уме, изнеможение, «сердечная тревога» (Иоанн Кассиан); все эти душевные состояния включает в себя понятие уныния. Но кто же осмелится утверждать, что эти состояния знакомы только пустынникам? В древности они были хорошо известны, об этом красноречиво свидетельствуют, например, творения Оригена. В наши дни Романо Гвардини считает уныние «едва ли не самым болезненным состоянием человека», с течением времени оно стало ещё более сильным и глубоким. В тоске Паскаля, меланхолии Кьеркегора есть нечто мучительно щемящее, и что заставляет нас содрогнуться[120].
Чрезвычайно интересным было бы сопоставить идеи Евагрия со взглядами современных авторов, которые, в отличие от позднейших духовных писателей, не испытали на себе его влияния. Быть может, у читателя возникнет желание исследовать это самому. Мы же рассмотрим здесь лишь наиболее важные, оставившие след в истории христианства, представления отцов-пустынников.
В заключение этой главы отметим, что уныние во всём многообразии своих проявлений вообще свойственно человеческому роду.
Уныние вошло в этот мир одновременно с человеком.
3. Происхождение и характерные особенности уныния
Чтобы успешно врачевать болезнь, необходимо точно установить её происхождение и природу. То же самое относиться и к «недугам» души, вот почему Евагрий придаёт большое значение точной диагностике психических процессов.
114
Cassian, De Instituas X, 1. «Шестая борьба предлежит нам со страстью, которую греки называют акедия и которую мы можем назвать унынием, скукой или тоской сердечною».
115
De Octo Spiritibus Malitiae 13. Цит. по кн.: Творения преподобного отца нашего Нила Синайского. М., 2000. С. 129
116
De Octo Spiritibus Malitiae 14. Цит. по кн.: Творения преподобного отца нашего Нила Синайского. М., 2000. С. 130.
118
Praktikos 12. Отметим, что четвёртый час соответствует примерно 10 часам утра, восьмой час – 14 часам.
119
Это выражение происходит из Пс 90:6 (LXX), который Евагрий комментирует так: «Говорят, что «бес полуденный» это бес уныния» (In PS. 90, 6?). См. об этом в кн.: A. GUILLAUMONT. Evagre le Pontique. Traite Pratique ou Le moine. Paris, 1971. P. 87 (note 1). (Sources chretiennes; 170).
120
R. GUARDINI. Vom Sinn der Schwermut. Zurich, 1949 (затем неоднократно переиздавался; франц. перевод: De la melancolie. Paris: Seuil, 1952). См. также его весьма подробную биографию в кн.: Н. В. GERL. Romano Guardini. 1885–1968. Leben und Werk. Mainz, 1985, в приложении к которой помещена статься «Excursus Die Schwermut» (S. 310–316).