На этом пути к Богу уныние является злейшим врагом, поскольку оно способно задушить ум, средоточие человеческой личности. Но, несмотря ни на что, человек остаётся свободен. Он может дать своё согласие или отвергнуть зло, однако это не может помешать Лукавому лишить его всего, вплоть до самой жизни – как Иова. И кто не сдаётся у этой последней черты, уже «в этой коже Бога узрит»[189].
Теперь остаётся лишь исследовать, каким образом это становится возможным.
4. Проявления уныния
Проявления уныния столь же многочисленны и многообразны, как и индивидуальные проявления нашей подавленности и агрессивности. Евагрий приводит многочисленные примеры. Разумеется, они взяты прежде всего из его собственной жизни и его окружения. Но не требуется особой проницательности, чтобы увидеть общечеловеческий характер того, о чём он пишет. Порой его описания носят ярко выраженную ироническую окраску, доходят до карикатуры, некоторые, несомненно, вызовут у читателя смех – такова их цель. Кто умеет посмеяться над собственными слабостями по крайней мере, знает о них. Это знание совершенно необходимо для того, чтобы найти выход[190].
Список, приведённый ниже, даст первое представление о многообразии форм уныния. Некоторые элементы этого гротескного списка мы рассмотрим подробнее и попытаемся их объяснить.
Уныние – воздушная приязнь,
хождение кругом – ненависть к трудолюбию,
борьба с безмолвием – буря во время псалмопения,
лень к молитве – расслабление в подвиге,
безвременное усыпление – непрестанно возвращающийся сон,
тяжесть безумия – ненависть к келии,
противоборство трудам – противление терпеливости.
узда размышлению – неведение писаний,
причастница печали – часы, показывающие голод[191].
«Уныние – изнеможение души», – говорит Евагрий, и мы увидели, что этот недуг отличается противоречивым характером. Всё доступное – ненавистно, всё недоступное – вожделенно. Всё многообразие проявлений уныния происходит из этого состояния внутренней слабости, к которой примешивается неустойчивость душевных порывов. Мы попытаемся тщательно проанализировать эти проявления, поскольку, по крайней мере, на первый взгляд, они не выглядят чем-то однозначно негативным. Сложный характер уныния, действительно, не только обусловливает самые разные его обличия, но также позволяет ему посредством всевозможных хитростей оставаться неразоблачённым. Серьёзным людям бывает особенно трудно признаться самим себе или другим, что в какой-то данный момент они просто оказались во власти уныния. Однако они будут искать более убедительные объяснения, чтобы хоть как-то оправдать своё печальное состояние. Для этого люди пытаются найти какие-нибудь внешние, не зависящие от их воли обстоятельства, невинными жертвами которых они оказались. Вариации на тему самообмана и самообольщений безграничны сегодня, как и вчера. Объяснения состояний души меняются в зависимости от времени и места, хотя, по большому счёту, мы просто придумываем другие «имена» унынию.
Итак, речь пойдёт о различных проявлениях уныния, их описания можно встретить практически во всех трактатах Евагрия, мы рассмотрим эти проявления в порядке возрастания степени тяжести недуга, при этом отнюдь не претендуя на полноту картины. Евагрий по-разному расставляет акценты: великий психолог, он рассчитывает на проницательность своих читателей, о которых, увы, нам ничего неизвестно.
Бродящий монах
сухой пустынный сук:
немного времени побудет в безмолвии
и снова нехотя несётся дальше…[192].
Итак, первый и самый достоверный признак уныния – состояние внутреннее неустойчивости, которое может проявляться по-разному. Нас не устраивает наше местопребывание, ремесло, которому мы учились, или общество старых друзей и знакомых. Невозможно довести до конца начатый труд, дочитать книгу… Едва ты принимаешься за что-нибудь, тут же откладываешь… Причём нередко даже не отдаёшь себе отчёта в происходящем. Всегда находятся веские причины «хотя чуть-чуть изменить».
191
De Vitiis 4. Цит. по кн.: Творения преподобного отца нашего Нила Синайского. М., 2000. С. 161.
192
De Octo Spiritibus Muliliae 13. Цит. по кн.: Творения преподобного отца нашего Нила Синайского. М., 2000. С. 129.