Читать онлайн "Акедия: духовное учение Евагрия Понтийского об унынии." - Бунге Габриель - RuLit

Дело целомудрия – бесстрастно созерцать вещи, возбуждающие в нас неразумные мечтания; дело терпения – с радостью отвергать все наслаждения гортани[288].

Можно легко распознать те формы уныния, которые искушают эти две добродетели души; в качестве примера мы уже называли необузданное желание недоступного или неосуществимого и всевозможные иррациональные похоти. Мы не можем привести здесь все многочисленные средства, которые Евагрий предлагает для исцеления вожделеющей части души. Подробно остановимся лишь на воздержании. Проблемы чревобесия (необузданного аппетита) и гортанобесия (нездоровой потребности в постоянном наслаждении от вкушения пищи) – их природа и сегодня остаётся неизвестной – как и многие другие, были хорошо известны древним отцам. По этическим соображениям в этих случаях монахи прибегали к средству, которое сегодня можно применять разве что в эстетических или терапевтических целях – голодание. Всё сказано в одной фразе:

Владеющий чревом умаляет силу страстей[289].

Под голоданием, «постом» подразумевался не только полный или частичный отказ от вкушения того или иного рода пищи (например, мяса) – скорее всего монахи руководствовались правилом апостола Павла: «ешьте без всякого исследования»[290]. Гораздо важнее было уметь добровольно ограничить собственные потребности[291], отказаться от изысканных и дорогостоящих яств[292], особенно тогда, когда очень хочется разнообразных и вкусных блюд[293].

В этом отношении Евагрий опять же не был непреклонным ригористом. Кто по слабости или болезни должен питаться три раза в день или чаще (тогда как монахи обычно принимали пищу только раз в день, после 15 часов), не должен печалиться об этом[294]. Ещё менее следует огорчаться, когда святое – превыше всех – «правило» гостеприимства требовало нарушить пост, иногда даже по нескольку раз в день[295].

Не менее строго Евагрий обличает и противоположную крайность. Так, одной монахине он советует:

Никогда не говори «сегодня я ем, а завтра – не буду», ибо ты поступаешь неблагоразумно. В действительности это причинит вред твоему телу и приведёт к болезни желудка[296].

Какой бы строгой ни была аскеза отцов-пустынников, она всегда умеренна, то есть всегда в меру сил каждого. Тем более она не предполагает беспрекословного исполнения всех запретов и во всём подчинена духу евангельской свободы, как это неоднократно подчёркивает Евагрий. Свобода основана на том, что пост, как и другие аскетические упражнения, относится к разряду «добровольных жертвоприношений», которые человек приносит Богу от чистой души, без принуждения, а не потому, что это предписано в заповедях[297]. Подлинный смысл аскезы Евагрий усматривает в воспитании воли.

Воздержание от пищи должно быть делом свободной воли и работой души[298].

Будучи «добровольной жертвой», оно соразмерно нашим силам[299].

То, от чего мы отказываемся, не является нечистым, поскольку Бог всё сотворил нам на потребу и не сотворил никакого зла[300], но в нашем нечистом сердце лежит корень всякого зла[301] и в постоянном дурном употреблении того, что сотворил Господь[302]. Это эгоистическое отчуждение лежит в основе первородного греха:

Пожелание снеди породило преслушание, а усладительное вкушение изринуло из рая[303].

Из этого можно понять, что не только чревоугодие, но и чревобесие (буквально: бешенство чрева) относится к первому из восьми общеродовых пороков, а пост, воздержание от самых элементарных удовольствий плоти, открывает собой ряд добродетелей.

Начало язычников – Амалик, и начало страстей – чревоугодие[304].

Кто овладел челюстью, тот избил иноплеменников и без труда разрешил узы на руках своих[305].

Однако сами по себе мудрые советы и самые проницательные замечания ничего не меняют, ибо яростная и вожделеющая части души своими корнями уходят в иррациональное и инстинктивное[306]. Главное побуждение к действию должно прийти «свыше», чтобы разбить порочную цепь чувства подавленности и агрессивности.