— Анита, — хрипло шепчет мужчина, — остановись. Это слишком для меня.
— Что? — девушка чуть отстраняется и поднимает на него затуманенные глаза, кончики ее пальцев скользят по его лицу. — Я скучала.
Ее глаза, голос, прикосновения, слова… Соблазнитель был соблазнен. Рэм не сдержался, просто не смог, и прильнул в голодном поцелуе к ее губам. Немного опомнившись, он смягчил поцелуй, его губы нежно целовали ее, извиняясь за напор. Однако ее ответ поразил его — она отвечала ярко и страстно, запутавшись пальчиками в его волосах, она льнула к нему все ближе и ближе. Мужчина чувствовал, что его выдержка висит на волоске, еще немного, и он просто не в силах будет остановиться. Такого в его жизни еще не было — ее невинность и непосредственность буквально сводили его с ума.
— Анита, — тяжело дыша, он с трудом разорвал поцелуй, — я не каменный. И если ты не готова сказать мне да, нам лучше остановиться.
— Что? — выдохнула она, не открывая глаз, и облизала нижнюю губку, вызывая у Рэма тихий стон.
— Эмуншер…
— Еще, — стон-просьба… она тянется к нему, и он просто не в силах противиться искушению накрывает ее сладкие губы своими. Поцелуй медленный, невероятно сладкий и дразнящий, сводящий с ума, заставляющий гореть и желать большего, много большего…
Страстный женский стон, и знакомый голос чуть хрипловато шепчущий «Рэм» каким-то чудом вернули его уже из-за черты невозврата. Он вдруг очень остро осознал, что они уже в кровати, а его руки стаскивают с нее рубашку, тогда как губы не прекращают покрывать поцелуями ее лицо, шею, плечи, снова возвращаются к губам… Она выгибается под ним, а ее пальцы скользят по обнаженной коже его груди и плеч, притягивают ближе…
— Боги… — его отчаянный стон, он понимает, что у нее не было ни малейшего шанса против него, и это отрезвляет его не хуже ледяного душа. — Анита, посмотри на меня, — просит он. Дрожание длинных ресниц, и вот она уже смотрит своими чистыми и чуть наивными глазами на него, не понимая почему он вдруг перестал ее целовать.
— Почему ты остановился? — ее вопрос поставил его в тупик.
— Я не услышал от тебя однозначного «да», эмуншер, — тихо ответил он, нежно проводя пальцами одной руки по ее ключице. — А я не хочу, чтобы ты потом жалела.
— Знаешь, Рэм, — девушка мечтательно улыбнулась и, приподнявшись, слегка коснулась своими губами его в легком намеке на поцелуй, мгновенно сбивший его дыхание, — чем больше я узнаю тебя, тем больше убеждаюсь в твоей нереальности. Ты слишком хорош, чтобы быть настоящим.
— Анита…
— Спасибо, — девушка села на кровати и стала приводить в порядок одежду. — Спасибо, что так заботишься обо мне. Ты прав, я еще не совсем готова ответить тебе полным согласием.
— Эмуншер, я люблю тебя, — он тепло улыбнулся ей и поправил воротник ее рубашки, и прежде чем заняться собственной одеждой еще раз нежно поцеловал и произнес: — И готов ждать столько, сколько потребуется.
— Рэм, а как ты сюда попал? — по мере того, как он одевался, к ней возвращалась возможность мыслить. — Тебе безопасно тут находиться?
— Анита, у меня теперь есть возможность спокойно находиться рядом с тобой, — мужчина переплел пальцы своей руки с ее, — если сама не прогонишь.
— Ты это о чем, Рэм?
— Я дипломат, эмуншер. Прислан к тебе Темным Императором для установления дружеских отношений. А Витольд дал разрешение на мое присутствие на его территории.
— Это потрясающая новость! — она буквально сияла, когда снова бросилась ему на шею.
— Анита… — его выдержка вновь дала сбой, и ее буквально обожгла страсть его поцелуя, но довольно быстро он взял себя в руки и отошел подальше от кровати, на которой осталась сидеть девушка.
— Значит ты останешься? Со мной? — она тяжело дышала после его поцелуя и с трудом удержалась от желания пойти за ним и потребовать еще.
— Не совсем, эмуншер. Но мы сможем видеться очень часто. Я снял жилье в городе.
— Я думала, что ты будешь жить тут.
— Не думаю, что Витольд это позволит. Да и для меня так будет легче держаться подальше от Дамира.
— О… — прошептала она и слегка покраснела. — Дамир… — девушка совершенно забыла о нем в объятьях Рэма, и теперь ей стало немного не по себе, ведь она любила и его.
— Прости, эмуншер, я не хотел тебя смущать.
— Рэм, я…
— Не надо ничего говорить, Анита, — мужчина отрицательно покачал головой. — Я понимаю, все понимаю и не буду тебя торопить.