— Зачем же ты заявился на сегодняшний пробег? Тоже хочешь выгодно продать свой драндулет?
— Почему бы и нет? Однажды я открою автомобильный завод. Не вечно же отцовский капитал разбазаривать, — улыбнулся он и тут же смутился. — Но сейчас гораздо важнее испытать мою чуду-юду на долгой дистанции.
— Отчаянный ты, Иван. Эк, замахнулся, сразу на семьсот верст[5].
— Чуть поменьше. Я еду с этой бандой только до Торжка. Доставлю туда одного человека…
— Получается, ты — первый в России извозчик с мотором? — теперь уже и я не сумел сдержать улыбки. — И по какому тарифу катаешь?
— Жорж, что за шутки, в самом деле! — не только щеки, но и уши Пузырева покраснели. — Отец прочел в газетах про автопробег и попросил, раз такая оказия, подвезти своего давнего знакомца. Какого-то важного старикана. А мне не трудно, все равно по пути.
— Но хватит ли бензина?
— Безусловно. Сто бочек, по десять пудов[6] каждая, развезли на подводах еще неделю назад. В каждом городе и даже крупной деревне вдоль дороги участники гонки смогут сегодня залить полный бак, причем совершенно бесплатно.
Мы допили квас, и пошли к дворцовым воротам. Над красно-белыми башенками висели низкие облака с сизыми боками. Предвестники дождя. Ленивое, еще толком не пробудившееся солнце пронзало эту плотную завесу редкими иглами. Лучи тут же преломлялись в начищенных до блеска автомобильных боках и летели в толпу зевак, ослепляя их, заставляя щуриться. Люди столпились вокруг дюжины моторных машин, кое-кто залез на зубчатые стены, чтобы разглядеть получше. На циклистов никто не обращал внимания, даже фотограф не стал тратить на каждого отдельную пластину и запечатлел всем скопом. Немного обиженные таким пренебрежением, они готовились к старту в стороне. Шофферы же наводили последний лоск на свои фырчащие колесницы и гоняли мальчишек, чтобы те не теребили клаксон.
— Ты знаком со всеми участниками гонки? — спросил я Пузырева.
— Почти. Мир моторов довольно тесен.
— Что за дядька со смешными усами выступает под первым номером?
— Это Луи Мази.
— Француз?
— Родился в Париже, но давно живет в Москве. Поэтому ругается исключительно по-русски. И как ругается — песня! Сам услышишь, ухабов на дороге много, — Пузырев помахал усачу рукой, тот приподнял клетчатую кепку в знак приветствия.
— А что у него за авто? — продолжал допытываться я.
— «Клеман».
— Никогда о таком не слышал.
— Никто не слышал. Построили его где-то в шотландской глуши, в обычном каретном сарае. Но Луи любит штучный товар и экспериментальные модели. Их можно дешево купить, а после гонок перепродать втридорога. Кузов он всегда перекрашивает в зеленый цвет, говорит, так легче сбагрить. Рискует, конечно. Если приедет к финишу последним — никто не купит, крась не крась… Вот у военных надежный «Панар-Левассор», — Пузырев почтительно гладил железный бок с нарисованной цифрой два. — Они как раз рисковать не станут. Обкатают этого красавца на гонках и вскорости закупят две дюжины штабных авто. Генералов возить. Идеальный выбор: двигатель в пять лошадок, мягкие кресла — да, дорогой друг, о том, как поуютнее разместить седалища высшего командования в армии думают в первую очередь! — и мощные колеса.
Он присел на корточки, указывая пальцем на толстенные спицы и обод, подбитый тремя слоями парусины.
— Если вдруг все шины лопнут, то и в этом случае можно доползти до пункта назначения. Правда, с черепашьей скоростью, зато надежно.
Офицер с бакенбардами, сидевший на пассажирском месте, сердито кашлянул. Я прекрасно понимал его раздражение: гонщики — народ суеверный, а тут конкурент брешет под руку. В смысле, под колесо. Еще накаркает беду. Хотя, нельзя исключать, что недовольство военного проистекало из общения с велосипедистом-любителем — увалень в красной рубахе, слегка подшофе, приставал с вульгарными разговорами. Тем не менее, я счел за лучшее извиниться:
— Все, все. Мы уходим, — а когда мы отдалились шагов на пять, шепнул Пузыреву. — Заметь, на фото красовался этот недовольный полковник с орденами, его портрет и фамилию напечатают в завтрашней газете. А за руль усадили безымянного солдата в штопаной гимнастерке. Если победят, все лавры достанутся командиру. Если проиграют, виноватить станут этого юнца. Справедливо ли?