— А это что за история?
— Не слыхал? Три года назад на Нижегородской ярмарке они выкатили свое изобретение с гордой надписью «первый русский автомобиль». Показали императору в надежде, что тот прокатится, захочет приобрести в личное пользование, а за ним и все дворяне начнут заказывать машины «как у Никки». Но царь-батюшка прошел мимо, даже не взглянув на диковинку. Видимо, настроения не было…
— Отнюдь, господа! — ворвался в беседу князь Щербатов, незаметно подошедший сзади. — Отнюдь! Да будет вам известно, что наш самодержец Николай Александрович — человек весьма наблюдательный и отличается изумительной памятливостью. В Нижнем Новгороде он с одного взгляда распознал подвох, ведь тот самый «первый русский» во всех деталях был скопирован с немецкого «Бенца». Потому и не удостоил внимания, дабы конфуза потом не случилось.
— Боже правый, ну какого конфуза, — начал возражать Пузырев, но князь его перебил.
— Самого неприятного! Давайте предположим, что император прокатился бы на поддельном автомобиле. Дальше фотографии об этом событии попадают в газеты. Вся Европа читает и смеется: русские не умеют делать автомобили, поэтому воруют их у немцев, а выдают за свои. Разве хотели бы вы подобных заголовков? Разве пойдут они на пользу авторитету императора?
Иван закусил губу.
— Это глупые политические игры, ничего общего с техникой не имеющие. Я знаю Яковлева много лет. Он такие моторы собирает, что весь мир завидует. На недавней промышленной выставке в Чикаго взял бронзовую медаль за двигатель собственной конструкции. При этом его нарочно задвинули, не пожелали, чтобы какой-то чужак обошел американских механиков. Но изобретение Евгения Петровича было самым лучшим!
— Почем вы знаете? — не желал отступать князь.
— Так я же купил все три мотора! Испытал собственноручно и выбросил американские на помойку. А яковлевский — наилучший! — поставил на этот вот драндулет и готов доказать преимущество русских моторов на дороге. Хотите пари, ваша светлость?
Г-н Щербатов нахмурил брови, но вдруг расхохотался, тряся своей эспаньолкой.
— Ай да Ванюша! Ай да спорщик! — он заключил Пузырева в сердечные объятия. — Да, я хочу пари. Требую! А вы, господин Базальтов, станете свидетелем нашего уговора. Вот мой автомобиль, тот самый «Бенц» — какая оригинальная ирония, да? Немецкий мотор стоит шести лошадей. Яковлевский способен составить конкуренцию?
— Еще как! — горячо воскликнул Иван. — В нем, пожалуй, наберется восемь лошадиных сил.
— Превосходно. Тогда поставим условие: кто из нас двоих первым доедет до Петербурга, тот и чемпион. Вне зависимости от результатов остальных гонщиков. Годится?
Пузырев протянул руку князю, но тут же сник.
— Черт побери… Совсем забыл. Я ведь только до Торжка поеду. Там мою машину заберут на армейский полигон для испытаний. Не получится у нас уговора. К тому же я обещался подвезти друга моего отца, господина Мармеладова, — Иван кивнул на человека в черном сюртуке, стоявшего неподалеку. — Вряд ли он захочет глотать пыль и трястись на высокой скорости.
Незнакомец производил странное впечатление. Годами он вроде был стар и волосы уже поседели, но при этом не утратил чуткого слуха, а двигался до того грациозно и стремительно, что я предположил в нем учителя танцев. «Нет, скорее фехтования», тут же передумал я, заглянув в его карие глаза — цепкие и колючие. Г-н Мармеладов в два шага приблизился к нашей компании и произнес, приподнимая шляпу:
— Простите, что вмешиваюсь, господа. Но я услышал свою фамилию, а потом и ваши опасения. Считаю необходимым прояснить ситуацию. Я совершенно не против быстрой езды. Какой же русский ее не любит?! Более того, в моих интересах попасть в Торжок как можно скорее, без задержек. Собственно, поэтому я и не стал нанимать извозчика или покупать билет на поезд, а напросился в автомобильную гонку.
Иван просиял и снова протянул руку князю, теперь уже без всяких оговорок.
— Пари на сто рублей! Кто первый до Торжка.
— Согласен, — князь сильно сжал его ладонь. — Еще одно важное дополнение. Мы испытываем моторы, а не удачу. На дороге может случиться всякое — рессора сломается или машина перевернется, не приведи Господь. Тогда фиксируем, кто окажется впереди на момент чрезвычайного происшествия. Ему и достаются сто целковых.
— Согласен, — кивнул Пузырев. — Закрепи уговор, Жорж!
Я разбил их рукопожатие, и спорщики заспешили к своим экипажам. Иван помог г-ну Мармеладову взобраться на место стрелка, там лежали две подушки, поэтому можно было устроиться с относительным комфортом для спины и, что немаловажно, вытянуть ноги. Меня же г-н Щербатов увлек к самому пижонскому автомобилю из всех представленных в гонке. Колеса с белой окантовкой — последний писк европейской моды. Хромированные рычаги блестят в лучах наконец-то пробудившегося солнца. Корпус покрашен в темно-синий цвет, напомнивший мне о кожуре бабаджанов, которые я уплетал во время недавней поездки в Баку.