Ты, увидев меня на улице, предложил мне еду и ночлег, ни-
чего не ожидая взамен, и я понял: не все так плохо, остались
и порядочные люди. Извините меня. Во мне накопилось мно-
го чувств и мыслей, а поделиться не с кем, – закончил Акива.
Шэтия, немного подумав, сказал:
– Таких, как мы, в Иудее немало. Ученики ешив, с которы-
ми я общался в Иерусалиме и других городах, говорили, что
всегда рады гостям. И я уверен, что многие, следующие зако-
нам Торы и нашего праотца Авраама, сделали бы то же самое
и с радостью предложили бы тебе ночлег.
Но Акива вновь возразил своему благодетелю:
– Говорить и делать – разные вещи. Я стараюсь почерп-
нуть знания из всего, что вижу и слышу, и ваше гостеприим-
ство помогло мне понять, что люди должны своими поступка-
ми, а не словами показывать пример другим. И когда богатые
и бедные будут поступать по совести, то народ Иудеи и в са-
мом деле станет сильным и сплоченным.
После трапезы Шэтия произносил благословение после еды,
и Акива в этот раз все повторял за ним. По окончании шаббата
Акива, как обычно, направился в дом Кальбы Савуа. Он уже за-
был горячую беседу об учениках ешив, все его мысли были заня-
ты Рахель. Старый Шэтия и госпожа Охелия долго оставались под
впечатлением от рассказа Акивы. Они распознали в неграмотном
пастухе мудрого и чистого сердцем и помыслами человека.
* * *
Дни сменяли один другой, но Акиве жизнь без встреч с Рахель
казалась однообразной. В один чудесный весенний день, ког-
да Акива по обыкновению пас овец и смотрел на реку, раздал-
ся приятный женский голос:
– О чем ты задумался, Акива?
Обернувшись, Акива увидел Рахель, как всегда прекрас-
ную. Ее длинные волосы переливались на солнце, а глаза…
Акива слегка замешкался. Он смотрел на Рахель, как будто
впервые видел ее, и не мог произнести ни слова.
– Акива, что с тобой? Ты снова разучился говорить? – ве-
село, как пташка, прощебетала Рахель.
– Нет, я задумался. С самого утра смотрю, как течет вода, и
думаю о жизни. – Речь наконец-то вернулась к Акиве.
– Я тоже могу часами смотреть на воду и костер, это успо-
каивает, – подхватила разговор девушка.
– Ты в прошлый раз спешила подготовиться к шаббату, как
все прошло? – Акива старался справиться с волнением.
– Шаббат прошел замечательно, было очень весело! Как
обычно, у нас гостило много родственников и друзей, они
разъехались по домам только вчера вечером, после исхода
шаббата. Я помогала работницам прибираться до полуночи,
а затем, почитав перед сном молитвы в своей комнате, уснула
и спала сладко-сладко! – Рахель кружилась, подняв грациоз-
но руки, и ее смех звенел, как колокольчик.
Акива не мог оторвать от нее взгляд.
– Рахель, ты еще молодая и должна себя беречь.
Рахель перестала кружиться и теперь дышала немного
глубже и чаще. Акива как будто чувствовал ее дыхание.
– Когда много гостей, ты уже не думаешь о том, как себя
сберечь, а думаешь лишь о том, как побыстрее все закончить
и пойти спать. Вот и вчера я так устала, что сегодня просну-
лась только в полдень. Но я не забыла прочитать молитву, по-
завтракала и решила погулять, – ответила Рахель и привет-
ливо улыбнулась.
– Какие молитвы ты читаешь перед сном и утром?
– Перед сном я благодарю милосердного Творца за про-
шедший день, за то, что я его прожила, а утром – за то, что я
проснулась, а затем читаю утренние благословения.
Такой ответ был для Акивы откровением.
– Все люди просыпаются утром, разве за это нужно бла-
годарить?
– Да, Акива, мы должны быть признательными и благода-
рить Творца за все, что Он делает для нас. Мы привыкли, что
просыпаемся по утрам, что солнце всходит и заходит, что день
сменяет ночь, что деревья дают плоды, но мы должны пони-
мать, что это все чудо. Все, что происходит в нашем мире, и
весь мир существует только по милости Творца.
– О чем еще говорится в молитвах? – Как ново и удиви-
тельно было все, что говорила Рахель, и Акива не переставал
удивляться.
– Если бы ты умел читать, я бы принесла тебе молитвослов,
чтобы ты изучил его. Я бы дала тебе и другие книги.
– Мне уже поздно учиться читать и поздно становиться
на путь истины, которую открывает Творец. – Акива помолчал
и неожиданно с горькой усмешкой добавил: – Ответь мне, по-
жалуйста, за что? За что мне благодарить Творца? За то, что
в тридцать пять лет не умею ни писать, ни читать?
Рахель смутилась и ничего не ответила.
– У тебя есть все, ты молодая, красивая, богатая, умная,
тебе есть за что благодарить Творца, а мне, у которого ничего
нет, даже дома нет, за что мне благодарить Творца, ответь мне,
Рахель? – все более распалялся Акива.
– В этом мире есть много чего, за что ты можешь быть бла-
годарным, научись находить доброе во всем. К примеру, ты
можешь быть благодарным за то, что видишь это прекрасное
солнце, за то, что слышишь шум реки и трепет листьев на де-
ревьях, за то, что можешь ходить. Да много за что. За то, что
у тебя есть работа, за то, что есть крыша над головой. За то,
что ты заботливый, внимательный и мудрый. Видишь, сколько
всего, – как ребенку, ласково внушала ему Рахель.
– Ты называешь меня мудрым, – усмехнулся Акива. —
Ты же меня совсем не знаешь!
– Необязательно много лет знать человека, чтобы понять,
мудр ли он. Есть люди, которые много читают и с умным ви-
дом рассуждают на разные темы, но даже при большом же-
лании их нельзя назвать мудрыми. Но есть и такие, кто, воз-
можно, и неграмотен, но их мудрость видна на расстоянии.
Мудрость – это дар Творца. Она или есть, или ее нет. Аки-
ва, если бы ты смог учиться, из тебя получился бы хороший
раввин.
– Рахель, мне скоро уже сорок лет, а в школах дети учатся
с самого детства. – Акива смягчился и уже не сердился.
Рахель стояла на своем:
– Учиться никогда не поздно.
Девушка бросила взгляд на солнце, уже садившееся за реку.
Пора было прощаться.