ми? Почему ты их постригла? Зачем ты это сделала? – едва
сдерживая слезы, произнес Акива.
– Акива, я же тебе говорила, что сейчас лето и мне жарко
работать, – опустив глаза, произнесла Рахель.
– Теперь мне понятно, откуда у тебя деньги, – присев
на стул и опустив сумку на пол, печально произнес Акива. —
Я никуда не еду. Такой ценой мне этого не нужно.
– Акива, пожалуйста, не сердись на меня. Все, что я делаю,
это для нас. Для меня главное, чтобы у тебя была возможность
учиться, а волосы… они скоро отрастут.
Акива молчал и смотрел в пол, он никак не мог осознать,
как Рахель решилась на такой шаг.
– Если ты меня хоть капельку любишь, то ты возьмешь
свою сумку и отправишься в путь. Волосы отрастут, а терять
драгоценное время мы не можем.
– Как я могу не любить такую, как ты! Каждый человек
на земле мечтал бы, чтобы рядом с ним была такая жена —
умная, верная, отважная. И ты после всего этого спрашиваешь,
люблю ли я тебя хоть капельку?
– Все, что я делаю, это для нас и наших детей. Мы должны
обеспечить им достойное будущее. Им надо брать с кого-то
пример, а если ты не продолжишь обучение, то и они начнут
с презрением относиться к учебе и в будущем над ними будут
потешаться окружающие, как когда-то над тобой.
– Ты права, – тихо произнес Акива, – мне обязательно
нужно продолжить учебу. Спасибо тебе за все, что ты делаешь
для меня. Спасибо, что ради меня пошла на такой шаг – про-
дала свои волосы.
– Акива, у тебя не должно быть повода для печали, так
как то, что ты научишься писать и читать, дороже мне, чем то,
как я выгляжу. И кстати, зачем мне длинные волосы, когда ты
уезжаешь? Меня интересует только один мужчина на земле, и
если его нет рядом, то для кого тогда мне их распускать? Ты
хочешь, чтобы кто-то другой любовался мной, моими длин-
ными волосами? – улыбаясь, произнесла Рахель.
– Нет.
– Вот и мне этого не нужно, у меня есть ты, и я хочу, что-
бы всю жизнь ими восхищался только ты один.
Акива был тронут поступком Рахель, он крепко обнял ее,
пообещав учиться день и ночь и сделать все возможное, чтобы
ее усилия не были напрасными. Он дал слово, что, когда выу-
чит грамоту и Тору и вернется домой, то непременно купит ей
украшение «Золотой Иерусалим», в благодарность за все, что
она делает для него.
Рахель, улыбаясь, кивнула и сказала, что к тому времени
у нее уж точно отрастут волосы и, распустив их, она наденет
диадему «Золотой Иерусалим».
Акиве с каждой минутой было все сложнее расстаться с Ра-
хель, и чтобы не передумать о своем решении поехать учиться,
он поскорее попрощался с женой. У него было тяжело на душе,
он никогда прежде не расставался с ней, а теперь ему предсто-
яло жить вдалеке от своей любимой. Сославшись на долгий
путь, Акива быстро запрыгнул на осла и отправился в ешиву
раби Йоханана бен Закая в городе Явне…
Глава 5
ЕШИВА В ГОРОДЕ ЯВНЕ
Открой глаза мои, и увижу чудеса
Торы Твоей.
Странник я на земле; не прячь
от меня Своих заповедей.
Тэилим, 119:18-19
Путь до Явне занял у Акивы больше времени, чем он ожидал.
Из-за жары и палящего солнца ему пришлось сделать несколь-
ко незапланированных остановок, чтобы осел смог передох-
нуть в тени и напиться воды.
Прибыв в город поздним вечером и проходя по узким улоч-
кам, он натолкнулся на белое здание с высокими вратами,
на которых было что-то написано. Внимательно прочитав вы-
веску и убедившись, что он добрался до ешивы, основанной
раби Йохананом бен Закаем, которой в то время руководил
раби Элиэзер бен Урканос, Акива постучал в дверь. Не услы-
шав ответа, Акива постучал еще раз, и с другой стороны по-
слышался сонный голос:
– Кто там?
– Мое имя Акива бен Йосеф.
– Уже поздняя ночь, что тебе нужно? – поинтересовался
голос из-за ворот.
– Прости, уважаемый, я понимаю, что уже поздно, но я
приехал к вам издалека, из Иерусалима. Это ешива, которой
сейчас руководит раби Элиэзер бен Урканос?
– Да, сейчас открою.
Из-за приоткрывшихся ворот показался седовласый иу-
дей лет семидесяти. Он внимательно посмотрел на Акиву и
произнес:
– Мир тебе. Чем могу помочь? Что привело тебя к нам?
– Мир и тебе. Мое имя Акива, я хочу заниматься в вашей
ешиве. Ты раби Элиэзер бен Урканос, который руководит этой
ешивой?
– Нет, мое имя Шомер. Раби Элиэзер после вечерней мо-
литвы, как обычно, отправился к себе домой, я здесь только