Акко поклонился под конец Рен и захлопнул за собой дверь.
— Это ты что ли разговорился? — возмутился Акира, идя по коридору.
— Вообще-то, это был наш общий спонтанный порыв. Видимо твоя родня достала нас обоих на ментальном уровне, — пояснил Константин, пожав плечами.
— Ты прав.
— Кстати, насколько твой брат старше тебя.
— На 16 лет.
— Ничего себя. Значит ты поздний ребенок в семье.
Акира ответил не сразу:
— Да и что-то подсказывает мне, что не очень-то я и жданный младший сын.
— Не стоит так критично, — остановил не хорошие мысли Акиры Константин.
Оставшиеся несколько дней до объявления результатов экзамена были одними из самых тягостных в жизнях ребят. Даже у Константина с намного большим опытом ожидания, чего-то плохого не выдерживали нервы. То они начинали беспорядочно ходить с одного конца своей комнаты к другому, то бегать по ночным улицам города, что бы развеять бесполезную энергию. Какое-то время они хотели продолжить тренировки, но скоро забросили их из-за не возможности сконцентрироваться. Да и зачем тренироваться, если это может быть уже и не к чему. И всё из-за этого подлого толчка в спину и активации телепартационной ловушке на третьем тесте, из-за этого они наверняка потеряли, какое-то изрядное количество баллов.
— Узнаю кто это сделал руки оторву, — пообещал Константин и отбросил очередную бесполезно перелистанную книгу на край кровати, он даже не запомнил её названия.
— А я тебе говорил, что постоянно злой рок не дает мне поступить.
Если бы не этот момент, то Константин был бы уверен в положительном результате экзамена. Письменный они по его мнению сдали хорошо, индивидуальную схватку тоже, только, командное испытание… Будь оно неладно.
В ночь перед получением письма счастья или горя Акко вообще не мог заснуть. Сколько бы раз он не закрывал глаза и не думал о посторонних вещах, мозг не хотел отключаться, а сон приходить.
В восемь утра, только услышав, как на первом этаже скрипнула входная дверь, они трусцой направились вниз, не желая ждать пока конверт не торопясь принесут слуги.
— Мастер.
— Доброе утро, Фицджеральд. Это, наверное, мне, — сказал Акко, кивнув на розовый конверт в руки дворецкого.
— Да, пожалуйста.
Принимая из рук дворецкого долгожданный результат экзаменов, Акко не мог скрыть дрожь всех десяти пальцев.
Дворецкий поклонился и ушёл, оставив Акко одного в круглом холе.
— Ну, понеслась, — выдохнул Константин и начал разрывать толстую бумагу конверта, на котором золотыми буквами было выведено: «ИМА».
Они развернули письмо сложенное гармошкой в четверо. И не вчитываясь в подробности, побежали глазами вниз. В конце они, наконец, нашли так долго желанные слова: «Вы приняты».
— Да, — крикнул Акко и дважды обежал от несдерживаемой радости круглый холл, прыгая на ходу и махая письмом.
— Мы это сделали! Поздравляю тебя Акира.
— А я тебя, Константин!
Наконец они остановились и отдышавшись начали читать письмо более подробно. В основном официоз о длинной истории академии, её успехах и как это замечательно получить образование в ней. Но последний абзац удивил ребят:
«Примите к сведению Акира Дарси, что третий экзамен вы почти провалили. И только по настоянию директора ИМА, который считает, что человек — единственный в истории — набравший на письменном экзамене 100 % обязан учиться в нашей академии, и никак иначе».
— Странно.
— Это ещё мягко сказано, — помял подбородок Константин левой рукой.
— Ну и ладно не будем об этом. Самое главное мы поступили и нас похвалили за письменный экзамен. Сам директор. Никогда бы не подумал, что от этой части экзамена может зависеть всё. Это благодаря тебе, Константин. Сам то я, как все, смотрел на это сквозь пальцы. Ну, в общем, ты огонь!
Они смотрели на свое отражение в отполированном большом листе металла, обрамленном золотой рамой. Оно заменяло в холле зеркало.
— Спасибо. Я ведь говорил, что каждый бал в экзамене может быть решающим, — покраснел Константин от шквала похвалы от Акиры. — Так значит, мне не грозит изгнание, — напомнил Константин об уговоре.
— Нет. Зачем мне избавляться от такой части себя, — улыбнулся Акира и добавил: — представляю физиономии моего отца и брата, когда они узнают, что я все-таки поступил.
— Их здесь конечно пока нет, но можно сказать твоей маме, — предложил Константин.