Источником жира послужила ещё не полностью съеденная вороньём туша убитого мной щетоспина. Ненужной ветоши же оказалось мало. За то время, что мы живём на Солстхейме, мы усвоили простую вещь: ненужных вещей не бывает. Любому хламу можно найти применение.
— Лорд, это всё, что мы нашли, — отчитался один из солдат, показав мне небольшую кучу тряпья.
Ветоши должно хватить, чтобы получить хотя бы один полный колчан поджигаемых стрел — и я велел своим подчинённым сначала растопить сало на огне, а затем пропитать им тряпки — а сам принялся за бумажную работу. Последний этап я поручил уже Фрее. Этот колчан я буду нести сам, перед боем раздам стрелы своим подчинённым, а поджечь их они смогут и самостоятельно.
Подготовка заняла у нас больше времени, чем я рассчитывал, и выдвигаться в дорогу я не видел смысла. Пришлось приказать разбивать лагерь прямо возле Камня Воды, разжигать костёр и готовить похлёбку из кабаньего мяса. Изголодавшиеся солдаты набросились на жесткое и жирное мясо щетоспина, Фрея пыталась немного остепенить их, убеждала, что им нельзя есть столько сразу — но те лишь одаривали женщину злобным взглядом, а после еды завалились спать. Я не винил их, и даже понимал — мне просто повезло, что моя воля оказалась сильнее, и мне не пришлось работать без отдыха эти четыре дня. Сам я поддался зову любопытства, решил внимательнее разглядеть древний менгир — от которого так и веяло древней, могущественной силой. Кто построил его и для чего?
— Я боюсь твоих воинов, — отчего-то призналась мне Фрея.
— У них нет клыков или рогов, зла тебе они не причинят. Зачем их бояться? — недоумевал я.
Скаалка промолчала — будто не знала, как лучше ответить мне. Неужели мы чем-то испугали эту женщину? Или всё дело в поганой человеческой черте бояться всего, что чуждо им?
— Ты же не боишься меня?
Дикарка завертела головой.
— Не бойся и их. Они ведь такие же альтмеры, как и я — разве что волей слабее, — я решил перевести тему. — Лучше расскажи мне об этих Камнях.
— Эти Камни — наша связь со Всесоздателем, с его дарами. С их помощью можно восстановить нарушенное равновесие в природе — или наоборот, ускорить его разрушение. Хотя ещё никто не был настолько безумен, чтобы использовать их во зло. Кроме Мирака.
Спорить с Фреей я не хотел — я не знал, зачем Мирак подчиняет себе волю жителей Солстхейма и заставляет их строить что-то вокруг этих древних менгиров. Но вряд ли это приведет к добру — пусть по его словам он всего лишь жаждет вернуться из Апокрифа в Нирн.
— А кто их построил?
— Мы не знаем. Они были здесь ещё до того, как наш народ поселился в этих краях. Наши легенды говорят, что даже снежные эльфы и гномы уже застали их здесь.
Кто же тогда поставил их? Легендарные эльнофеи? Или кто-то другой?
— Как они связывают вас с дарами Всесоздателя?
— Прикоснись к Камню, — мягко попросила женщина. — Не бойся.
Я несмело потянулся к узорам, покрывавшим этот камень. Через меня прошла волна странной, но тёплой энергии, сравнимой с целительными заклинаниями, я словно купался в тёплом море в хорошую солнечную погоду.
— Чувствуешь, как тебя наполняют воды жизни? Чувствуешь их тепло?
— Да.
— Всесоздатель поделился с тобой частичкой своей силы через этот Камень, теперь ты сможешь поделиться этим теплом со всеми, кто будет рядом с тобой. Ты укрепишь их жизненные силы, исцелишь от всех ран и болезней.
Раньше я бы в голос рассмеялся, сказал, что я несколько пренебрёг изучением Школы Восстановления, да и редкий её знаток способен на такое. Но теперь мне хотелось или смеяться над собой же, или просто недоумевать. Я действительно чувствовал это тепло, оно переполняло меня, овладевало мной, готовилось в любой момент вырваться наружу по первому моему желанию. Теперь я могу хоть чем-то помочь своим подчинённым, если в следующем бою кого-то из них тяжело ранят. Я смогу исцелить себя сам, если вдруг мои собственные магические силы иссякнут, и я не смогу применить на себе те несложные лечебные заклинания, что я освоил.
— Другие камни тоже могут… сделать нечто подобное? — поинтересовался я.
— Да. Камень Ветра научит тебя в трудный час призывать снежную бурю. Камень Дерева на короткое время позволит тебе черпать силы от самой природы. Камень Солнца даст тебе силу ослепить и даже сжечь твоих врагов. Камень Зверя пришлёт тебе на помощь духа медведя. А Камень Земли на некоторое время сделает тебя практически неуязвимым для мечей и стрел.
Говорят, Камни Судьбы в Сиродиле так же способны на короткое время одарить всех, кто прикоснётся к ним, своим благословением. Возможно ли, что эти Камни Всесоздателя и Камни Судеб — частички какой-то единой древней магии, что у них единый строитель?
— Их сила может иссякнуть?
Мой вопрос, возможно, был глуп — но ни один сиродильский учёный не может объяснить природу Камней Судеб, чтобы у его коллег не оставалось вопросов.
— Их сила связана с равновесием в природе. Если равновесие пошатнётся, сила Камней уменьшится, а значит, Жадина победит, и сможет отобрать у нас Дары Всесоздателя.
— Такое уже было?
— В наших легендах говорится, что да, было. Но нашёлся смелый мальчик по имени Эйвар, который вернул Дары. Тогда Всесоздатель говорил с ним через эти Камни, давал советы, как поступить.
Никогда не считал себя любопытным — но я не решался перебивать рассказ этой женщины, не решался отпустить едкую ухмылку. Я даже поймал себя на мысли, что легенды скаалов по-своему интересны.
Мы с Фреей так и сидели возле костра — пили чай из снежных ягод, шутили, я расспрашивал её обо всём, что придёт мне в голову, она с удовольствием отвечала на мои вопросы. Тебя когда-нибудь интересовало, как на что сгодятся шкуры и бивни хоркеров, такие, казалось, бесполезные, какими способами можно добыть огонь, можно ли есть волчье и лисье мясо и как уберечь себя от простуды, если всё же угораздило сильно замёрзнуть или намокнуть? Всё это — часть жизни скаалов, порой даже вопросы их жизни и смерти. Замечая, с каким дружелюбием эта женщина относится ко мне, столь малознакомому ей, я всё больше удивлялся, всё больше меня грызло что-то, я поклялся себе, что научу своих подчинённых быть с этим народом очень вежливыми, воздерживаться от высокомерия и колкостей в их присутствии. Этого требовали от меня хотя бы правила приличия.
Солнце всё ниже садилось за горизонт, всё больше мне хотелось спать — но я боялся, что кошмары вернутся, что Мирак снова ворвётся мне в голову, начнёт снова докучать мне.
— Ты можешь попросить своих предков охранять мой сон, как ты сделала это в прошлый раз? — попросил я.
— Я попробую.
Забрался в спальный мешок. Фрея прикоснулась к моей голове, начала напевать заклинание, я вслушивался в её голос, находил его приятным. Последнее, что я осознал перед тем, как провалиться в сон — было то, что женщина гладила меня по голове, и мне это очень нравилось. Ауриэль, какие мысли лезут мне в голову?
Следующим утром после завтрака мы отправились в путь. Скаалка вела нас по побережью, по её словам, так быстрее дойдём до Вороньей Скалы, и действительно — за поворотом уже можно было разглядеть пепельную пустошь.
— Приготовьтесь к бою, — посоветовала она. — В тех руинах могут жить разбойники.
Я приказал своим подчинённым на некоторое время сбросить рюкзаки с провизией и спальниками и построиться. Мы спрятались за каменным выступом, я пытался разглядеть число противников: трое лучников — но, возможно, на другой стороне этой башни есть ещё, двое громил в костяной данмерской броне и с приличными мечами, остальные — в самой дешёвой кожаной броне, вооруженные чем попало. Подал лучнику жест занять позицию. Ничего не подозревавший до этого момента разбойник неудачно повернул голову…