— Послушай, Саша Парвус, тебя требует Ленин, — сказал министр финансов Ленина.
— Сам Ленин? Этот негодяй? Придется ехать. Только где его отыскать, Янкель?
— Поехали вместе, — предложил Ганецкий.
— Едем, только давай перекусим, побалуемся клубничкой и в путь. Кто знает, вернусь ли я сюда еще раз. Должно быть, Ленин собирается послать меня в Россию. У русских успехи на фронтах. Надо это изменить. Русские должны проиграть эту войну.
— Кажется, так думает и Ленин, — сказал Ганецкий. — Поэтому тебе нечего бояться. Что у тебя пальцы так дрожат? Ленин тоже хочет поражения России в войне с Германией, он…, он немецкий шпион…. он связан с разведкой, с генеральным штабом, он у них на жаловании.
— Да ты понимаешь, глаза у него…, я не выдерживаю его взгляда, — произнес Парвус и моргнул одним глазом.
— Ты что уже встречался с ним?
— Я с ним ручкался, только и всего. Но передай этому негодяю: мой план одобрен Германским военным штабом и кайзером. Вам всем псам, надо собирать манатки.
— Для чего?
— Ленин скажет для чего, но ты всякий раз тащишь ему мешки с банкнотами, а я что…крохи отстегиваю этим бандитам. Только не продай меня.
— Если еврей продаст еврея, то он уже не еврей, — сказал Ганецкий и похлопал Парвуса по плечу.
7
«Такие писатели, как Лесков и Максимов не могут иметь у нашей критики успеха, так как наши критики почти все — евреи, не знающие, чуждые русской коренной жизни, ее духа, ее формы, ее юмора, совершенно непонятного для них, и видящие в русском человеке ни больше ни меньше, как скучного инородца. У петербургской публики, в большинстве руководимой этими критиками, никогда не имел успеха Островский; и Гоголь уже не смешит ее»…
Два дня спустя Ленин сидел в захудалом ресторанчике вместе с Парусом и внимательно слушал его наставления. Они выбрали маленькое помещение, которое обычно использовалось для клубнички, поэтому говорили смело, не опасаясь, что их кто-то услышит.
— Товарищ Парвус, я считаюсь русским человеком, но в моих жилах течет еврейская кровь, а всякий русский умник всегда еврей или человек с примесью еврейской крови, каким являюсь я. Я это уже говорил Горькому, когда гостил у него на Капри. А ты — чистокровный еврей. Значит, мы должны договориться. Я повторюсь, но я настаиваю на этом своем повторе. Мне на Россию наплевать. Я хочу начать со Швейцарии. Пусть она станет стартовой площадкой для завоевания всей Европы, а затем и Америки и всего мира. В Швейцарии много банков, много золота. А мне нужны деньги. Если я половину швейцарцев вырежу, то у меня будет тысяча тонн золота, а этого хватит для покорения всего мира. Мы должны осуществить всемирную революцию, создать всемирную республику. Мои бандиты к этому готовы. Почему ты возражаешь, жид проклятый? почему!?
— Да потому, что в Швейцарии тебя никто не поддержит, а коль не поддержат, значит повесят на первом фонарном столбе. Вон возьми, закури. — Парвус достал портсигар и протянул Ленину. Ленин сгреб сигарет десять, положил в карманчик жилетки, а чтобы закурить, достал еще одну. — А потом, я тебе уже выбил 50 миллионов марок в Берлине буквально позавчера. Тебе этого мало? Кроме того, Германия выделит для тебя еще около десяти дивизий и оружие. А на полученные деньги ты можешь найти наемников, китайцев, венгров, поляков, созвать евреев со всей Европы. Они, правда, будут стрелять только из-за угла, а вот командовать, вешать, топить богатых в море, — лучше людей не найти.
Ленин почесал лысину, потом зажал ее между ладонями и тихонько стрельнул от горохового супа.
— Ладно, сдаюсь! вождь мирового пролетариата сдается. Задача номер один — поражение России в войне с Германией. Задача номер два — внедрить наших агентов в русскую армию с целью агитации братания солдат с солдатами немецкого командования. Задача номер три — организовать поездку нашего ЦК во главе со мной в Россию для захвата власти. Это будет согласовано со штабом, прости с ЦК.
− Не ври. Это согласовано с немецкой разведкой и немецким генеральным штабом и в этом моя роль очень велика. Это же моя идея и ты у меня, ее украл, вернее, я тебе ее уступаю. Я же…это же мой план…и я не последний человек в этой затее.
Ленин похлопал Парвуса по плечу, ласково улыбнулся и запричитал:
— Подожди, Парвус, ты не имеешь права думать так, как думает гений мировой революции. Поэтому слушай дальше. На все это нужны деньги, огромные деньги. 50 миллионов не хватит. Твоя задача: убедить германское руководство, что я и моя партия, партия большевиков, поможет германской армии победить русских. Пусть заключают со мной тайный союз. Но как-то так…, сам понимаешь. Я не хочу светиться в этом вопросе. И повторная встреча между нами не может состояться. Я великий конспиратор и не могу стать иным. А что касается тебя, Парвус, то… как только мы, то есть я, вождь мировой революции, захватим власть, тебе место среди нас революционеров найдется, самое шикарное, самое почетное. Клянусь матерью, которая снабжает нас деньгами.