— У, я его съем, чтоб никому больше не достался. Я ревнивая сучка.
Ленину так понравилось это слово, что он тут же захрипел:
— Именем мировой революции.
— Садись к столу, жеребец.
Она сама поторопилась ванную. Потом они выпили вина. Потом Инесса стала сверлить его курвьеми глазами, затем просунула ручку под халат и пришла в неописуемый восторг от сосиски, которая дошла до изнеможения.
— Я уже не могу больше, пошли, сколько можно испытывать терпение. Когда ты захватишь власть в России, подаришь мне дворец за это терпение.
— О десять дворцов. Половина Тверской улицы — твоя. Там собираются проститутки, и мое Политбюро по субботам сможет навещать эту улицу, ели ей не присвоят мое имя.
У кровати она сняла с него халат, он выглядел не шибко: кривой, сутулый, это от сиденья, а шея в морщинах, это от постоянных мыслей о судьбах человечества и только дружок по всем параметрам соответствовал представлениям Инессы о мужском достоинстве. Он его не использовал, бедненький. Ни одну бабу не осчастливил. Это от лошадиной рожи. Мысли у нее отлетали и прилетали, но она решила, что медлить — смерти подобно, собрала все силы воедино и толкнула в грудь, он упал на спину и застонал.
— Я немного побалуюсь, это невероятный кайф для женщины, потом…пусть он побудет в сладкой пещере. Это все нам дал Бог. Это выше золота, денег, власти, если люди умеют пользоваться…
Инесса — необычная женщина, у нее необычная судьба. Трагическая судьба. Мы эту судьбу забили в глухой угол, упаковали в железный ящик и закрыли на замок. И все это ради того, чтобы показать, что этот прохвост, у которого руки в крови, не земной человек, а ангел, святой, вне земного бытия вне человеческого общества. Это она, Инесса, по сравнению с ним ангел, несмотря на то, что имела двух мужей и родила пятеро детей. У палача уже тогда была развратная натура. Это он ее отстранил, это он ее убил, а потом пускал слюни, делая вид, что страдает. Мы еще вернемся к Инессе.
11
«Кстати, обращаю ваше высочайшее внимание: «Россия» и «Московские Ведомости», эти главные органы национализма, призывающие «бить жидов — спасать Россию», имеют своими главными редакторами… двух евреев! Позволительно ли это с точки зрения моральной этики в государстве»…
Ленин не сразу поверил Парвусу, когда тот доложил, что ему афера в Берлине удалась. Ведь до появления Парвуса, переговоры с немцами шли трудно и медленно.
Высшие чины в Германии не принимали Ленина, чтоб его выслушать и подозревали в нем простого прохиндея, который, получив крупную сумму, скроется в неизвестном направлении. А Парвус заставил их поверить в авантюру и выделить огромную сумму, пропустить через свою территорию для совершения государственного переворота в стране противника. Пришлось включить и разведку связаться с Америкой. Американское еврейское лобби уже тогда было мощным и встретило перспектив разорения России с восторгом. Это и сыграло решающую роль для утверждения немецкого плана полностью ликвидировать это государство. А тут еще грянула февральская революция.
Едва Ленин узнал, что руководство страны действительно выделяет деньги на переворот в России от своих начальников, где получал зарплату, как шпион, что-то невероятное произошло с ним: он потерял покой и сон. Ночью его мозг выдавал многочисленные варианты переезда в Россию, если немцы откажутся пропустить его и его единоверцев в количестве 32-х человек через свою территорию. В одну из ночей, приблизительно, в три часа утра ему пришла идея переправиться в Россию на аэроплане.
— Да, да, это и есть тот метод, которым следует воспользоваться. Хватит ли денег в партийной кассе, чтобы снять аэроплан и заплатить летчику? Гм, черт, может, миллион нужен, а у нас там не более пятисот тысяч. Надя должна знать. Надя, где ты, голубушка? Гм, дрыхнешь, черт бы тебя побрал. Ни один город не будет носить твое имя. Фишберга не будет в России, не будет на карте, вот и все.
Ленин вскочил с кровати, потянув за собой одеяло прямо на пол, и бросился в дальнюю комнату, где обычно почивала супруга Фишберг. Она лежала на левом боку и нещадно храпела. Слюна сочилась изо рта на подушку, образовав удлиненное пятно в десять сантиметров.