− Как ты думаешь, Гершон, человек − дрянь?
− Ну не всякий, конечно, − тут же ответил Гершон, недолго думая. — Мы, к примеру, тоже люди. Кто бы посмел назвать нас, умных, гениальных дрянью? Я такого просто не мыслью себе. Ибо, ибо…, пистолет всегда при мне и он всегда заряжен.
− Ну, мы вне всяких там суждений, среди пролетариата, раз мы вожаки этого пролетариата, а что касается капиталистов и прочей сволочи, то они просто не в счет. А вот, русский мужик, тут и речи не может быть. Он − дрянь. Русский мужик — дрянь, а русская интеллигенция — говно.
− Давай я запишу эту мудрую мысль в роман «Что делать?»
− Э, нет. Этот политический роман о другом.
− О чем? О сварах? тогда давай примеры, а то я уже все свары, какие только были между нашими оппонентами, описал.
− Поищи что-нибудь у Маркса или Энгельса, и одолжи у этих злодеев несколько фраз, они не обидятся. Не смогут. Энгельс…, его поганый труп сожгли и развеяли над морем, так как он был порядочной дрянью, га-га-га, — сказал Ленин и сощурил левый глаз.
2
Я, Валерий Николаевич Емельянов, потомственный москвич, родился в Москве 24 мая 1929 года, а 16 октября 1941 года стал свидетелем массового бегства жидов из осаждённой Москвы, т. к. жил в начале Владимирки — дороги на восток. Семь членов рабочего заслона, остановившие под железнодорожным мостом бегущих для досмотра, обнаружили среди рулонов мануфактуры и прочего дефицитного, по тем временам, добра, наворованного у государства, целые кастрюли, набитые золотыми монетами царской чеканки, кольцами и прочими драгоценностями, чемоданы с пачками денег в банковской упаковке.
По приказу Сталина такой вооружённый рабочий заслон мог на месте расстрелять подобных лиц по законам военного времени, тем более — осадного положения. Но для рабочих это было настолько необычно и неожиданно, что они сообщили на Лубянку. Оттуда быстро приехали чекисты, тоже из жидов, разоружили всех семерых рабочих, уложили ничком на косогор и расстреляли в затылок, а жидовские беженцы спокойно поехали по шоссе Энтузиастов (Владимирке) дальше со всем награбленным.
Потрясённый Валерий, то бишь я, дал себе мальчишескую клятву — разобраться: почему рабочих расстреляли, а буржуев отпустили. Как в тумане побрёл я домой, а в голове уже возникали первые строки моего единственного за всю жизнь стихотворения:…
И по сей день я продолжаю разбираться: ПОЧЕМУ? Для этого понадобилась учеба… стал семитологом-арабистом, т. к. именно из недр Аравийского полуострова вышло племя профессиональных преступников-евреев (в дословном переводе с иврита — проходимцев), сплочённых уголовной солидарностью, т. е. их еврейской языческой верой, навязанной всем арийским народам, в том числе русскому. Вот уже 1000 лет поклоняемся гнусным библейским жидам в церквях, став рабами еврейского национального бога-отца Яхве, при котором Иисус — всего лишь сынок, признающий верховенство языческого еврейского Яхве-папы.
Имея доступ к большевистским архивам, т. к. преподавал в Высшей партийной школе при ЦК КПСС, я понял, что наш народ не восстал и не требовал большевистской революции. Революция была сделана на деньги крупнейших капиталистов-жидов, в первую очередь из США, когда Ленин, «обожавший евреев», получил 20 млн. долларов от Якова Шиффа, 1 млн. долларов от группы Рокфеллеров. Ленину помогли пересечь границу в бронепоезде воюющую с Россией Германию для получения в шведском банке хранившихся для него 22 млн. марок. Так Ленин с 32 евреями вернулся в столицу делать непрошеную рабочими и крестьянами революцию. Троцкий с 275 евреями — на пароходе «Кристина» из Нью-Йорка и Сталин — из Сибири без миллионов и без евреев, чтобы перестрелять «интернационалистов» как врагов народа и создать мощную современную экономику, что шло вразрез с планами жидовских финансистов.
Как-то один из его сподвижников, а точнее Кацнельсон, самый молодой, коротконогий, с бородкой, самый складный и самый подлый, предложил Ленину:
— Володя, что это мы все корпим над твоими бумагами, а больше всего Апфельбаум, я тоже мог бы, у меня слог куда лучше, чем у него и у тебя тоже, но… а если мы…
— Что Апфельбаум, что Апфельбаум? Он только смотрит то, что я написал, ну иногда ставит запятые, правда, Гершон? Ну, скажи им, они темные люди, они ничего не понимают в колбасных обрезках. Они дураки, подлецы. С такими ми…овую…еволюцию никогда не осуществишь. А еще потомки нации, избранной Богом. Надо с этим покончить, — я должен стать замным Богом, я уже таким считаю себя.