-Ты большой молодец. Я горжусь тобой.
Существо внутри бьётся в беззвучных рыданиях. Оно помнит нечто похожее. Оно помнит жёлтый свитер. Оно знает, что ничего не длится вечно и в то же время не хочет лишать Томми заслуженного счастья. Существо не хочет повторять ошибок и само зарывается поглубже в чулан.
Оно будет ждать.
Комментарий к Теплый лес. *штат в Нью-Джерси.
Это десятая глава! Поверить не могу, что это выросло в такой крупный проект для меня.
В очередной раз я благодарю своих комментаторов!
Я часто обновляю новости насчёт фф в своем твиттере:. https://twitter.com/yourtoadlakro?t=DB6xAvU9nAfJiB6HOnxFHw&s=09
Как всегда, пейте рис, ешьте воду и громко спите. С уважением, ваша Лакро!
P.S. прошу, посмотрите Гамильтона на досуге. Это не только мой любимый мюзикл, но и любимый мюзикл Томмииннита( у него даже в офисе есть его плакат)
====== Я всегда буду прощать,только прошу, останься ======
Комментарий к Я всегда буду прощать,только прошу, останься Вы готовы, дети? Пошло стекло по трубам!
Песня: The family jewels- MARINA
Уилбур должен узнать, что случилось с Тесеем! Это ненормальное поведение его младшего брата безумно пугает. Тесей никогда не огрызался или того хуже- игнорировал музыканта. Он всегда принимал слова его критики и был готов помочь. Благодаря нему семья держалась на золотом волоске солнца и смеха. Тесей позволял выпустить все негативные эмоции, отдавая в замен лишь позитив.
Конечно, иногда этот подсолнушек раздражал до чёртиков и заливался слезами и криком, но это быстро проходило. Ребёнок никогда не держал обиды.
Теперь же, человек, подменивший его, вгоняет в тоску. И откуда вообще это неуместное чувство вины? Тесей ведёт себя так, словно Уилбур здесь главный злодей, хотя тот лишь пытался наладить связь!
Неужели, кто-то причиняет ему боль?
Его надо поддержать! Но не словами. Это точно не выход. Похоже, кто-то натравил Тесея против собственной семьи. Иного и быть не может.
Кухня заливается утренним светом. Растворимый кофе чернит воду в большой синей кружке. На вкус отвратительно. Кофе вообще не чувствуется, лишь вода с сахаром. Ложка бьётся о керамические стенки и издает лёгкий звон.
Пальцы Уилбура сжимаются в кулаки. На лбу скатываются морщины. Надо вернуть того беззаботного ребенка.
Надо начать с мелочей.
Просыпаться в собственном доме больно. Нет, не физически. Томми застрял в четырех стенах и девяти кругах ада от заветной свободы.
Комната выглядит так, будто само торнадо тасует здесь свои игральные карты. Воздух спёртый, густой. Под одеялом невыносимо жарко.
Светлые стены давят на кожу и кажется, что они вот-вот сдвинутся с места, как в тех дурацких ТВ шоу на выживание.
Награды, которые уже давно пора бы выкинуть, пылятся на самой дальней полке. Подальше от глаз. Первое место за конкурс чтецов. Первое место за лучшее исполнение гитарного соло. Призовое место за республиканский конкурс барабанщиков.
Но на захламлённом столе стоят не золотые статуэтки, а две поделки. Неаккуратно сделанные, кривые и любимые. Одна из картона и кучи блёсток всех форм и размеров с надписью, гласящая: “Лучший старший братик Ми. От Шрауда и Майкла”. Вторая сделана из глины и имеет форму компаса. Надпись нацарапанная подростками едва аккуратнее, чем детское признание. “Где бы ты не заблудился, мы всегда тебя найдём. От Туббо и Ранбу.”. На задней стороне начертан их символ.
Две, вроде бы бесполезные вещи, помогают дышать. Встать все ещё трудно, но по крайней мере нет желания свернуть себе шею. Продолжая импровизированный сеанс напоминания, “зачем он встаёт?”, Томми рассматривает предметы на стенах. Диски, дразнящие своим виниловым блеском, висят на гвоздях. Пластинки есть, хотя в доме и отсутствует граммофон.
Уже двухсторонним скотчем к обоям намертво приклеены снимки. Правда сейчас, Томми интересует один особый, висящий прямо напротив кровати между двумя гитарами. На карточке изображён он сам. Чуть моложе и с ужасно бледной кожей. Волосы грязно-серого цвета, щеки впалые, а глаза почти бесцветные и водянистые. Кожа вокруг глаз ,красная и распухшая, резко прерывается чёрными мешками.
Надпись под снимком сделана через несколько месяцев, после события, запечатлённого на картинке. Подчерк кривой, обрывистый и из-за этого сложно понять буквы. Но Томми прекрасно помнит слова, которые сам и нанёс.
Два слова. Шесть букв. Три слога.
Фраза выдолблена на подкорке. Помогает напомнить о чём-то хорошем. О друзьях и учителе, о том, что он больше не один, о том, что он может кричат и бегать, играть на гитаре и барабанах, ходить к Ники и объедаться ее выпечкой. Об озере и поле. О белом листе и новом начале.
Одеяло спадает с плеч и ложиться на матрас. Босые ноги касаются холодного пола, от чего по телу бегут мурашки. Сила Земного тяготения, неизменная константа, почему-то притягивает его все ниже и ниже, глубоко под холодную землю к горячей магме.
Надо идти. Если он исчезнет, то Таббо и Ранбу будут беспокоится. Эти черти его в буквальном смысле из под земли достанут. Одежда валяется в разных углах комнаты, но любимая толстовка с длинными алыми рукавами и сезонные штаны покоятся на стуле. Под ним же и куча разноцветных носков.
Алгебра и история летят в грязную сумку. Пенал вместе с несколькими толстыми тетрадями в клетку берутся со стола и идут туда же.
Бросая последний взгляд на фото, Томми выходит из комнаты.
Идя мимо кухни, блондин видит оставленную грязную чашку с недопитым кофе. Это его любимая кружка.
Небольшой укол поглощается существом.
-Мама! Уилби снова меня обижает!
Златовласый ребенок бежал к даме в темном платье. Теплый весенний день пах свежей травой и цветами. Холод зимы уже давно прошёл, но летняя жара ещё не плавила все вокруг.
-Мамза, он врёт! Я просто сказал ему отвалить.
-Уилбур, извинись перед братом.
Голос женщины мягкий и бархатный. Он густо льётся и обволакивает любого, кто может его слышать.
-Агх, ладно, Прости меня Тесей,
Мальчик обратил голубые глаза на маму. В них читался вопрос, который тут же слетел с его языка.
-Мне следует его прощать?
-Тесей, дорогой, Уилбур твой брат. Он всегда будет любить тебя, верно?
-Конечно! Мы с тобой и Техно сможем что угодно! Даже создать страну.
-А в замен, ты должен уметь прощать,
Ребёнок смотрит на нее большими полными интереса глазами. Он сосредоточенно смотрит сначала себе в ноги, потом на мать и наконец на брата. Нерешительно, Тесей подходит к Уилбуру и протягивает маленькую ладошку.
-Я прощаю тебя. И всегда буду прощать, ведь мы братья!
-Уилби, почему ты молчишь?
Почему все молчали? Почему все ходили в черном и даже самого Тесея одели в этот жутко неудобный костюм, который постоянно кололся? Почему все кидали на него этот странный взгляд, постоянно жалели и говорили так тошнотворно мягко и приторно? Почему мамы нигде не было?
Уилбур тяжело смотрел на Тесея. Смотрел и Тесею не нравился такой взгляд.
-А сам, как думаешь?
А мальчик ничего не думал. Что вообще произошло? Почему все вокруг знали какой-то странный секрет, говорили загадками и непонятными словами? Может, мама знает ответ?
-А где мама?
Два огромных, как бильярдный шар, глаза обращены на Уилбура. Голубое небо, беспокойный ручей и прозрачное озеро. Как же хочется к ореховым кустам, к коре дуба и жёлтому свитеру.
Вот только вместо орешника он натыкается на шипы, репейник и сорняки. Кора дерева чернеет и обугливается. Золотой солнечный свитер обжигает, а пряжа так и норовит затянуться вокруг шеи.